Правая идея тоже нуждается в ревизионизме. В каком? По крайней мере, в разделении абстракции экономического человека от реального человека в экономике и в реальной жизни, в понимании, что социальный порядок творится не только экономикой, и, прежде всего, не экономикой, а политикой, культурой, развитием социальной сферы. Он нуждается в отказе от экономоцентризма, в ценностном обосновании, в признании идеалов свободы и справедливости. Правая идея находится в том же состоянии в сегодняшней России, что и в России 1905 г., когда она была подвергнута уничтожающей критике М. Вебером, специально изучившим русский язык для анализа Первой русской революции.
Я повторю, книга Теодора Ильича говорит не только о прошлом, она говорит и о сегодняшнем, является выдающимся и необходимым сегодня исследованием.
Н.С. Юлина
(доктор философских наук, Институт философии РАН)
<Род. – 08.06.1927 (Пензенская обл.), МГУ – 1950, к.ф.н. – 1962 (Критика философии Джорджа Сантаяны), д.ф.н. – 1979 (Проблема метафизики в буржуазной философии США XX века), ум. – 21.11.2012.>
Я с интересом выслушала комментарии коллег, прозвучавшие сегодня в связи с обсуждением книги Т.И. Ойзермана «Оправдание ревизионизма». Они мне показались интересными и с точки зрения оценки содержания книги, и с точки зрения привлечения нового материала по теме, в том числе самого современного. Я не специалист по политическим и философско-идеологическим движениям, которые описывает Теодор Ильич, и не решусь ввязываться в теоретические споры по поводу их толкования. Но я считаю себя ученицей Теодора Ильича в области методологии историко-философского исследования, поэтому позволю себе поделиться с вами рядом наблюдений, которые накопились у меня в связи с его творчеством.
В главе «Догматизация марксизма в СССР» Теодор Ильич описывает философский факультет МГУ, каким он его застал, вернувшись из армии в 1947 г. Грубо говоря, это был «идеологический змеюшник», в котором шли баталии по вопросам, философская ценность которых, как мы это сейчас понимаем, была ничтожна или равна нулю, но они будоражили факультет, поскольку противоборствующие стороны пускали в ход сильное оружие – оно называлось «отступление от марксизма», «ревизия марксизма» и, что еще страшнее, «отступление от линии партии». Естественно, что эти баталии создавали атмосферу напряженности не только для преподавателей, но и студентов. И в этой отнюдь не благостной для знакомства с философией обстановке я должна была получать свое философское образование. Честно говоря, я тогда была растеряна, не понимала, чему здесь учат и какого специалиста из меня готовят. Мне казалось, что заниматься философией, значит кого-то (разумеется, кроме классиков марксизма) «остро и беспощадно критиковать», давать партийные оценки по принадлежности к лагерям материализма или идеализма, социализма или капитализма. Такая деятельность меня не очень вдохновляла.
Но, как говорится, в «темном царстве» не все так темно. Когда нам стали читать курсы лекций Теодор Ильич и Валентин Фердинандович Асмус, образ философии стал немного проясняться, и у меня вызвала любопытство эта расплывчатая и по-разному толкуемая дисциплина. Что было важно для меня, как студентки, своим примером работы с текстами они учили уважительно относиться к авторам, которых ты изучаешь, и корректно работать с источниками.
И вот сейчас, когда я держу в руках книгу «Оправдание ревизионизма», мне, как и много лет назад, бросаются в глаза профессиональные достоинства работы Теодора Ильича – умение тщательно отбирать исторические факты, приводить аргументы на основе изучения большого количества источников, логично выстраивать цитируемый материал, делать документированно подтвержденные выводы. И конечно, нельзя пройти мимо такого достоинства книги, как хороший стиль. Речь идет не только о литературном стиле, все знают, что Теодор Ильич мастерски владеет словом, а о философском стиле. Хороший стиль для философа – очень ценная вещь. Его не так легко описать, на самом деле это очень сложный феномен, который воспринимается на уровне чувств. Когда мы берем в руки книгу какого-нибудь философа, порой мы вовлекаемся в ее чтение не из-за интереса к обсуждаемым в ней вопросам, а из удовольствия, как эти вопросы решаются, от настроения, с каким автор выражает свое мнение, и, конечно, от его умения заинтриговать интересующими его темами. Честно говоря, идеи Бернштейна, Каутского и прочих «ревизионистов» меня никогда не заботили – они слишком далеки от тематики, которой я занимаюсь. Но, раскрыв книгу Теодора Ильича, меня заинтриговали перипетии когда-то шумных битв вокруг марксизма, я восприняла их как своего рода детектив, – и погрузилась в чтение.