Некоторые спрашивают: зачем это изучать? Чтобы не идти вспять! Люди Ленина не читали, а считали, что есть у нас мудрые руководители, они проводят правильную политику. Есть Политбюро, Центральный комитет, зачем мы будем это читать? А Ленин говорил: “Мы хотим, чтобы нас поменьше почитали, а побольше читали”.
— Процитирую. “Таким образом (повторим ещё раз), подчёркивая прогрессивную историческую роль капитализма в русском земледелии, мы нисколько не забываем ни об исторически преходящем характере этого экономического режима, ни о присущих ему глубоких общественных противоречиях. Напротив, мы показали выше, что именно народники, умеющие только оплакивать капиталистическую «ломку», крайне поверхностно оценивают эти противоречия, затушёвывая разложение крестьянства, игнорируя капиталистический характер использования машин в нашем земледелии, прикрывая такими выражениями, как «земледельческие промыслы» или «заработки», образование класса сельскохозяйственных наёмных рабочих”. И то же самое в промышленности. Очень хорошо показано, как простые ремесленники сначала зарабатывают, затем объединяются в сообщества, как образуется мануфактура, как эта мануфактура эволюционирует до фабрики, в чём и почему важно отличие мануфактуры от фабрики, как это приводит к торговому и промышленному капиталу, как он становится монополистическим и так далее.
Интересно ещё про ученичество. Если я ремесленник, кустарь–одиночка — я передаю своё ремесло детям, пытаясь максимально защитить секреты мастерства, храню их в семье. Но по мере того, как развивается мануфактура, приходится этим делиться. Затем развиваются технологии, идёт автоматизация, появляются фабрики, и благодаря специализации труд разбивается на всё более простые операции, которые заменяются машинами. Выходит, что сам факт ученичества деградирует. Не нужно уже так долго содержать учеников. Показал простые операции и всё заработало. Правда, есть один тонкий момент: резко растёт травматизм. Появляется даже такое понятие, как “сезонный травматизм”, когда больницы заполняются травмированными сезонными рабочими.
— Тут интересно показано, как становились наши известные предприятия. Мне как консультанту Российского комитета рабочих приходилось регулярно ездить на заседания Российского комитета рабочих в Нижний Новгород. В поезд приходили работники предприятия “Гусь хрустальный” и приносили замечательные изделия. Потом всё меньше и меньше, а потом и вовсе приносили и продавали то, что не относится к произведениям искусства и совсем не похоже на выдающиеся произведения “Гусь хрустального”. На небольшом примере было видно, что раньше, когда капитализм был прогрессивным, он способствовал подъёму «Гусь хрустального», а если вы спускаетесь назад от социализма к капитализму, то вы идёте реакционным путём к ухудшению, раздроблению и разрушению. Мы это видели везде. Порезали коров, например. Их было в СССР около 60 млн голов, осталось — около 9 млн. Зато хвастаются, что зерно отправляем на экспорт. Потому что фуражное зерно нежелательно пускать на изготовление белого хлеба. Тем не менее, приняли решение, что можно добавлять. Поэтому не удивительно, что некоторый белый хлеб стал не очень вкусным. Вас ведь кормят тем зерном, которым кормили коров. Теперь, чтобы восстановить поголовье коров, необходимо уже не одно десятилетие. А вывозят много фуражного зёрна за границу, потому что нет коров, которых следовало бы этим зерном кормить, их истребили.