— Записи. Верно. — Я ухмыляюсь и проталкиваюсь мимо ее кузины, чтобы следовать за Дейзи наверх.
— Извини, — говорит она, закрывая дверь.
Я растягиваюсь на ее кровати, свесив ноги. — В какое время ты уходишь?
— В час. Я следую за Вайолет. Мы встречаемся с ее родителями за ужином, а потом я еду остаток пути во Флагстафф.
— Звучит неплохо.
Она пожимает плечами. — А ты?
— Не уверен. Может быть сегодня вечером. Может быть завтра.
— Ты не выглядишь очень взволнованным, — отмечает она. — Вчера Лиам практически подпрыгивал, чтобы отдохнуть от хоккея на неделю.
— Мне нравится хоккей.
— Тебе может что-то нравиться, но ты все равно можешь хотеть от этого отдохнуть.
Я хватаю ее за талию и тяну на себя. Едва я успел засунуть руку под ее рубашку, как в дверь постучали.
— Дейзи? — Вайолет зовет с другой стороны.
Она слезает с меня, ее лицо ярко-красное. — Секундочку.
Я сажусь, и она подходит к двери, затем проводит рукой по волосам и губам, прежде чем открыть дверь. — Что такое?
— Через сколько ты будешь готова?
— Ох. Я думала, мы уедем не раньше, чем через час.
— Мне потребовалось меньше времени, чтобы собрать вещи, чем я думала. Твои вещи уже в машине, да?
Дейзи кивает. Они молча общаются, а затем Дейзи говорит: — Дай мне пять минут.
Она закрывает дверь, а затем поворачивается ко мне лицом.
— Пять минут, да?
Она садится на меня и скользит руками по моей груди и спине. — Извини.
— Все нормально. Я заскочу и посмотрю, не хочет ли Гэвин взять еды или чего-нибудь еще.
— Ты действительно избегаешь возвращения домой. — Ее брови вопросительно приподнимаются.
— Это не мое любимое время года.
— Ты не любишь праздники? — Выражение ее лица становится серьезным. — О нет, ты Гринч [Прим.: Мультфильм ”Гринч” — это озорная и забавная история о существе зеленого цвета, которое живет в горах Whoville и ненавидит Новый год]?
Я смеюсь. — Нет, это просто… мой приятель Марк… — Я ищу нужные слова. На самом деле я не говорю об этом ни с кем, кроме своих школьных друзей. Никто другой не понимает этого так же. Они поддерживают, но это трудно понять, если вы не потеряли такого человека.
Ее рот складывается в букву «О». — О, черт возьми. Он умер двадцать третьего.
Я киваю. — Мы были на вечеринке, чтобы отметить, что все вернулись домой на каникулы.
Она обнимает меня и крепко сжимает. — Мне очень жаль.
— Спасибо. — Я прочищаю горло и снимаю ее с себя. Я встаю, и она тоже, глядя на меня сочувствующими глазами.
— Мне пора идти, чтобы ты могла отправиться в путь. Приятных каникул. — Я направляюсь к двери.
— Подожди. — Дейзи подходит к своему столу и берет черную папку. Она прижимает его к груди и идет ко мне. — Твои записи.
Я открываю его, чтобы посмотреть, что она имеет в виду. Я думал, она это придумала, чтобы Вайолет не знала, что мы бездельничаем, но внутри находится набросок, над которым она работала в домике на дереве.
— Наконец-то я разобралась с твоими губами, — говорит она с гордой улыбкой.
За ним еще несколько человек: один в хоккейной экипировке, другой сидит за столом, очень похожим на тот, что в лаборатории по физике. Она нарисовала мой профиль так, как будто рисовала его таким, каким видела его в классе. И, наконец, одна из моих спин с татуировкой в честь Марка.
Моя грудь сжимается.
— Они тебе нравятся? — Ее улыбка гаснет, и она звучит неуверенно. Наверное, потому, что я до сих пор не произнес ни слова, глядя на страницы. Как будто она запечатлела все, что делает меня мной, в нескольких рисунках.
— Ты можешь просто выбросить их или что-то в этом роде. Я просто хотела, чтобы ты их увидел, чтобы ты не подумал, что я жутко рисую твои фотографии и прячу их, как какая-то одержимая…
Я прервал ее, прикоснувшись своими губами к ее губам. Она вскрикивает от удивления, а затем обнимает меня за шею.
— Они мне нравятся, — говорю я.
22
ДЕЙЗИ
У меня дома нет домика на дереве, но мое эквивалентное счастливое место — это формальная гостиная на первом этаже. Книжные шкафы выстроились вдоль одной стены, переполненные учебниками и несколькими названиями художественной литературы. Это темная комната в западной части дома со старой мебелью в почти новом состоянии. Единственным человеком, который когда-либо пользовался этой комнатой, была я. И кажется, что это не изменилось.
С альбомом для рисования и телефоном я сижу, скрестив ноги, в огромном кожаном кресле. Когда я была маленькой, я пряталась здесь. Мои родители сидели наверху в своих офисах или в телевизионной комнате с ноутбуками перед собой и смотрели отрывки из своих любимых шоу.