— Привет, — говорю я, задерживаясь в дверном проеме.
Они оба быстро оторвались от экрана телевизора, чтобы поздороваться и продолжить игру.
— Это Коул, — говорит Лиам, еще раз покосившись в мою сторону, но на этот раз его глаза слегка расширяются.
Мне нужна секунда, чтобы понять, что это тот парень, с которым встречался Лиам. Мои брови поднимаются, а рот складывается в букву О.
Я ловлю себя на том, что Коул поднимает глаза и улыбается.
— Джордан, — представляюсь я.
— Я знаю. Я имею в виду, я много слышал о тебе. Приятно познакомиться. — Он слегка растягивает слова, что делает его слова медленными и плавными, даже дружелюбными.
— Да, то же самое.
— У нас есть пицца. — Лиам кивает в сторону коробок.
— Нет, спасибо. Я… — Я не могу быстро придумать оправдание.
Лиам хватает нижнюю пиццу и протягивает мне. — С сыром.
Я все еще не двигаюсь, а он трясет ее. — Впитай весь алкоголь, который все еще находится в твоём организме. Приказ капитана.
Завтра нас ждет домашняя игра против нашего соперника ГУА [Прим.: Государственный университет Аризона]. Они не проигрывали, и нам бы не хотелось ничего больше, чем разрушить их безупречный рекорд.
Коул приближается к Лиаму, и они оба выжидающе смотрят на меня.
— Все в порядке. — Я сажусь, и Лиам передает мне коробку через голову Коула, ухмыляясь как дурак.
— Как щека? — спрашивает Коул, сдерживая улыбку.
Я поднимаю руку, чтобы потереть лицо. — Отлично. Нет, спасибо этому ублюдку.
Мы смеемся, и этот звук пробуждает эмоции, которые я пытался сдержать.
— Без обид, но, похоже, ты это заслужил.
Я его отталкиваю, а Коул просто смеется надо мной.
Вот так я провожу вечер пятницы с Лиамом и Коулом. Мы играем в видеоигры и едим пиццу.
Я узнаю, что Коул из Техаса, занимается физическими упражнениями и совершенно без ума от Лиама. Последнее он не говорит, но на его лице появляется такое выражение — чистое обожание — каждый раз, когда они разговаривают. Он мне нравится, и мне нравится, каким счастливым выглядит Лиам.
В конце концов они идут в комнату Лиама, а я снова закрываюсь в своей. За последнюю неделю я усовершенствовал свой плейлист сентиментальных песен, в которых говорится обо всем, что я чувствую и не могу сказать Дейзи. Глядя в потолок в темноте, слушая чужие сердечные признания, я сочиняю тысячу сообщений, которые не позволю себе отправить (двадцать сообщений без ответа — это черта, которую не переступит даже моя жалкая задница).
Я колеблюсь между разочарованием и ненавистью к себе. Не говоря уже о грусти, которая остается как вторая кожа.
Я скучаю по ней.
Черт, я скучаю по ней.
Лиам поднимает кулак, когда я обгоняю его в очереди по туннелю в заключительном периоде игры.
Я постукиваю по нему, и он падает рядом со мной. Он бодрится, пока мы идем на лед. Толпа встает на ноги, а почти битком набитая арена электризуется.
Я не смею заглядывать в студенческий раздел Дейзи. Я знаю, что ее здесь нет. Я чувствую это — расстояние между нами.
Я позволил этому подпитывать меня на следующие двадцать минут игры. Хоккей — идеальное развлечение. Я копаю глубоко, выявляя гнев и разочарование, даже печаль. Агрессивный на грани безрассудства. Только Лиам понимает настоящую причину. Остальные члены команды подстрекают меня, принимая мою суету за решимость победить ГУА.
И мы это делаем.
Но я все еще скучаю по ней, и когда игра окончена, мне снова нужно отвлечься.
— Ты хочешь пойти в «Убежище»? — спрашивает меня Даллас, когда мы переодеваемся в раздевалке.
— Да, я в деле.
Лиам останавливает меня прежде, чем я успеваю уйти, становясь на моем пути к двери. — Ты слышал что-нибудь, что я сказал прошлой ночью?
— Да, я тебя услышал.
Он поднимает бровь.
— Я слышал тебя. — Я обхожу его стороной. — Я просто не думаю, что ее можно вернуть.
32
ДЕЙЗИ
Я снова легла спать рано. Сейчас два часа ночи, я проснулась, и у меня урчит в животе. Я пропустила ужин, потому что слышала Вайолет внизу. Мы до сих пор не разговаривали, и дошло до того неловкого момента, когда я хожу на цыпочках, ожидая, пока она уйдет, прежде чем выйду из своей комнаты.
Но теперь в доме темно и тихо. Я тихонько выхожу из комнаты и спускаюсь на кухню.
Вайолет сидит за кухонным столом, перед ней лежит планшет. Единственный свет исходит от экрана, когда она, сгорбившись, рисует на нем стилусом.
Импульс толкает меня вперед, хотя мне очень хотелось бы отступить. Она поднимает глаза, пока я пытаюсь решить, как сбежать незамеченной.