Я не могу подойти к ней достаточно близко или поцеловать ее достаточно глубоко. Я чертовски скучал по ней. Запутывая руки в ее волосах, я стону, когда она сосет мой язык и вцепляется в мою спину, как будто борется с неспособностью сплотить наши тела еще крепче.
— Это платье слишком большое, — жалуется она. — Я не могу подойти ближе.
Я смотрю вниз на кружевные слои, скопившиеся между нами. — В моих фантазиях было гораздо проще залезть под юбку и все равно поцеловать тебя.
Она смеется. Черт, это лучший звук.
— Будешь моей парой? — Она склоняет голову в сторону дома.
— Я оставил свой костюм и галстук дома.
Ее взгляд скользит по моим джинсам и футболке, кепке задом наперед. С улыбкой она говорит: — Ты справишься.
Дождь начинается, когда мы вбегаем внутрь — сильный ливень, который промокает нас насквозь. Она тянет меня через кухню в гостиную, где люди стоят группами, другие танцуют.
Ее подруги находятся посередине, и именно туда она нас ведет. Они кричат и обнимают ее, когда видят наши сцепленные руки. Затем Дейзи притягивает меня ближе. Она кладет руки мне на плечи, и я обнимаю ее за талию. Она поднимает кепку на моей голове и надевает ее на свою.
— Мои кепки всегда смотрятся на тебе лучше, — говорю я. — Даже когда там написано: «Я люблю мамочек».
— Что? — Она снимает его и читает спереди.
— Другой мой у тебя еще есть, — говорю я в порядке объяснения.
Она качает головой. — Я люблю тебя, но я сожгу эту кепку.
Но сегодня она наденет его. Мы танцуем, целуемся, она знакомит меня со своими подругами, с которыми я еще не знаком, и это прекрасно.
Позже той же ночью Дейзи лежит на мне обнаженная, а рядом с нами куча красного кружева. Дождь прекратился почти сразу же, как начался, но холодный фронт, который он принес с собой, делает дом на дереве прохладным и ветреным. Облака закрывают луну и звезды, но свет в домике на дереве светит на нас.
— Нам нужно войти, прежде чем ты уснешь, — говорю я и натягиваю ей на плечи одеяло.
— Еще несколько минут. — Ее глаза тяжелые, а голос тихий. — Я скучала по этому месту. И по тебе.
— Все в порядке. — Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, вдыхая ее и расслабляясь. — Еще несколько минут.
Или столько, сколько она захочет, в зависимости от того, что наступит раньше.
36
ДЕЙЗИ
— Ух ты. — Глаза Джейн расширяются от волнения, когда звучит последний зуммер. — Это было удивительно. И они победили!
— Ты никогда не была на спортивных мероприятиях? — спрашивает ее Вайолет.
Джейн качает головой, заставляя ее платиновые светлые волосы шевелиться по плечам.
— Даже в старшей школе? — спрашивает Далия.
— Привет, — говорит она. — Товарищ тихоня здесь.
Джейн достает из бюстгальтера маленькую бутылочку водки, чтобы налить ее в напиток, а затем передает ее Вайолет.
— Если из-за вас двоих меня выгонят из игры моего парня, я вас убью. — Я бросаю на них свирепый взгляд и возвращаю свое внимание к тому месту, где Джордан празднует с остальной частью своей команды.
— Оооо. Твой “парень”, — поддразнивает Далия.
Это никогда не стареет. Кто знал, что такой глупый ярлык, как «парень», может заставить чувствовать себя так круто?
— Игра в любом случае окончена. — Джейн встает. — И ты захочешь, чтобы мы напились, если мы собираемся на хоккейную вечеринку.
— Я не знаю, — говорит Ви. — Чем больше я пью, тем меньше фильтрую то, что выходит изо рта.
Я беру у нее чашку и выпиваю половину. У меня горло горит, и я кашляю, возвращая его ей. — Там.
Нервничаю ли я из-за того, что мои подруги пойдут со мной на вечеринку в квартире МакКаллума? Да, да, я нервничаю. Но они изо всех сил стараются меня поддержать, и я не могу придумать ничего лучше, чем провести вечер пятницы со всеми моими любимыми людьми.
К тому времени, как мы добрались до вечеринки, Джейн достала из сумочки бутылку побольше и засунула ее в лифчик. Они с Вайолет хихикают, когда я открываю дверь квартиры хоккеистов. Та же пара, которая целовалась за дверью в прошлый раз, когда я была здесь, снова за этим.
— Извини, — говорю я, когда дверь чуть не ударяет парня по затылку. Он даже не поднимает взгляд. Это настоящая преданность делу.
На нас смотрят несколько девушек, сидящих в гостиной. Я узнаю некоторых из них. Они не выглядят более дружелюбными, чем в прошлый раз, но меня это волнует гораздо меньше, когда за мной стоит мой отряд.
— Ух ты, — говорит Джейн, по крайней мере, в сотый раз за этот вечер. — Я на хоккейной вечеринке в колледже. — У нее нет спокойствия. Я не знаю, дело ли это в сверхбогатом человеке или в чем-то еще, но она заходит в квартиру и визжит так, будто ей все равно, что кто-то видит, как она взволнована.