Я прислоняюсь к стене и бьюсь о нее головой, пытаясь избавиться от проклятого наваждения похоти. Мне нужно уйти. Прямо сейчас. Ничем хорошим это не кончится, только трахнет мне мозг. Но почему? Почему я в этом уверен? Потому что я хочу ее? Но ее хотят все, у кого имеется член. Я не особенный. А она сохнет по Тео. Да мне и не нужно, чтобы девчонка, дрочащая мне, испытывала в мою сторону какие-то чувства. Хейли ласкала меня вчера на концерте, пока я совал в нее пальцы, а у нее, на минуту, есть парень. А на прошлой неделе мне отсосала Келси, хотя у нее есть девушка. Так что мне не привыкать к ничего не значащим шалостям с людьми, которым я безразличен. Тогда почему происходящее сейчас так чертовски сильно беспокоит меня?
— Я не хочу, чтобы ты делала то, о чем потом пожалеешь, принцесса, — наконец говорю я. Но уже поздно. Я уже чувствую, как она тянет язычок молнии вниз, а ее ладонь проникает в ширинку.
— Я ценю твою заботу, Раник. Но о приобретенных знания я никогда не жалею. — Она хмурится, чуть надув губки. — Я понимаю, что тебе вряд ли будет приятно, поэтому заранее благодарю за твою жертву.
Не догоняю, дразнит она меня или нет, но мне все равно, потому что как только ее тонкие пальцы пробираются в боксеры и находят мой член, все мои возражения превращаются в белый шум. Кончики ее пальцев — прохладные, ногти — короткие, руки — гладкие. На моей коже эта комбинация ощущается восхитительно.
Она вытаскивает мой стояк, он такой твердый, что им можно резать стекло, и ее глаза округляются.
— Ого. Не знала, что он может становиться настолько большим.
Лихорадочно ухмыляюсь и говорю:
— Т-только у меня. У других он поменьше. А у Тео, наверное, совсем крошечный… О! — Я осекаюсь, когда она обхватывает основание члена и сжимает его.
— Достаточно хвастовства, — надменно произносит она, а затем, по мере того, как она дрочит мне, жестко и сильно, на ее губах расцветает довольная улыбка. У меня чуть не вырывается стон, но я его сглатываю.
— Ч-чего ты такая чертовски… — Я шумно вдыхаю, когда она проводит пальцами по головке, и раскаленные добела жгуты удовольствия связывают меня по рукам и ногам. — Такая чертовски самодовольная?
— Самодовольная? Нет, скорее радостная. Ведь учиться вот так куда эффективнее, — отвечает она, и в мои боксеры проникает ее вторая ладошка. Взявшись за меня уже двумя руками, она нежно сжимает мой член, а когда я не реагирую, наклоняется и дует прохладным воздухом на головку. Мои бедра предательски дергаются, но ее сладкие розовые губки остаются на месте.
— Эй… а-а… остановись, манипуляций со ртом в меню нет…
— Слишком сильное трение без смазки опасно. Каждый уважающий себя физик знает об этом, — возражает Элис.
— Принцесса, послушай, я, блин, серьезно. Если ты… — Не дав мне закончить, она проводит своим мягеньким язычком от основания члена к головке, оставляя на ней влажный и жаркий след. — Ч-черт!
Все мое существо требует остаться на этой кровати и позволить ей делать все, что она хочет, пока я не кончу на нее или в нее, но какая-то ясная и разумная частичка меня пробивается сквозь чертов морок и заставляет отпрянуть от Элис. Я немедленно вскакиваю с кровати, прячу член в боксеры и застегиваю джинсы.
— К-какого хрена ты делаешь? — Пока я пытаюсь отдышаться, ее щеки покрываются ярким румянцем.
— Я… я училась. Почему ты остановился? Что-то пошло не так?
— Ты имеешь хоть какое-нибудь… хоть какое-нибудь гребаное понятие, что это значит? Ты зашла чересчур далеко.
— Мне было любопытно! И я не хотела, чтобы из-за сухого трения тебе станет больно…
— Почему тебя парит, будет мне больно или нет? — огрызаюсь я. — Я же для тебя просто подопытный инструмент.
На ее лице появляется шок, который медленно переходит в замешательство.
— Но мы же… мы же договорились. Ты учишь меня, а я выполняю твою домашку. Мы оба используем друг друга. Это честная сделка.
Я сжимаю пальцы в кулак, сопротивляясь желанию врезать в стену.
— Нет, не честная. Когда ты берешь и начинаешь вдруг делать такую безумную хрень — это не честно.
— В смысле — безумную хрень? Разве десятки других девушек не делали для тебя то же самое? В их исполнении это тоже безумная хрень?
Болезненный спазм скручивает мой желудок.
— Нет, с ними это нормально!
— Тогда почему, когда я делаю это ради обучения, оно превращается в безумную хрень? Почему ты воспринимаешь меня иначе? Относись ко мне, как к одной из тех девушек. Я хочу учиться, и у меня все получится, если ты будешь воспринимать меня, как их!