— Смотрю, ты заметила мистера Пибблза.
— У него есть имя?
— О да. Он наш домашний талисман.
Тут с отдышкой из комнаты выбегает Раник, держа в руках кучу одежды и бумаг.
— Сюда.
Комната маленькая, вся в темно-синем цвете и с неоновыми звездочками на потолке. Кровать простая, но большого размера. И заправлена небрежно, будто Раник только что накинул на нее клетчатый плед. Вдоль одной стены стоят коробки с одеждой и книгами. Из мебели еще только стул и стол с ноутбуком. Кругом висят винтажные киноафиши, а в углу лежит футляр от гитары. Окно выходит на дорогу, и через занавеску можно увидеть, как в ночи мерцают огни города. В воздухе пахнет хвоей и табаком.
Миранда помогает мне сесть на кровать, а Раник неуверенно застывает на пороге. Сет с аптечкой протискивается мимо него и щелкает языком.
— А теперь все вон. Освободите мне пространство для работы.
— Только не убей ее, — подмигивает Миранда, но он в ответ лишь закатывает глаза.
Раник уходит последним и закрывает дверь. Вскоре я слышу, как включается телевизор. Сет бережно прочищает мои царапины длинными, изящными пальцами, после чего наносит йод, и от болезненного жжения я прикусываю губу, но лишь на мгновение.
— Здорово тебе досталось, — говорит Сет.
Мой взгляд падает на постер с полуобнаженной женщиной на двери, и я морщу нос. Она темноволосая и пышногрудая — полная противоположность меня.
— Обычно я не теряю равновесие, — отвечаю я, оглядываясь вокруг в попытке выкинуть из головы эту женщину. — Меня отвлекли.
— Похоже, вы с Раником все время друг друга отвлекаете. Он весь вечер не сводил с тебя глаз.
— Поверь, он смотрел еще на кучу других девушек.
— Нет, не сегодня. Я знаю его всего четыре месяца, но уже могу определить, когда он увлечен только одной девушкой, — небрежно замечает Сет, обматывая бинтом мою ногу. Я помогаю ему завязать бинт, после чего он перевязывает мне руки. Снова осматривает мою лодыжку и вздыхает. — Ну, ее нельзя напрягать. Рекомендую голеностопный бандаж, он продается в любой аптеке.
— Спасибо за помощь, — благодарю я. — Но мне нужно ходить на занятия и по всяким делам. Все пешком, без этого никак.
— У тебя нет машины?
Я качаю головой, умалчивая правду. Мама не научила меня водить. Она мне не доверяла. Думала, я стану брать машину на вечеринки, там забеременею или подсяду на наркотики.
Сет вздыхает.
— Что ж, тогда постарайся ловить попутки или ездить на автобусе.
— Хорошо. — На меня вновь внезапно накатывает усталость, но в этот раз гораздо сильнее, и, несмотря на сопротивление, я все равно плюхаюсь на подушки. Сет закрывает аптечку и направляется к выходу, но я его окликаю: — Сет?
Он оборачивается.
— Да?
— Можешь… прошу, передай Ранику мои извинения за испорченный день рождения.
Сет ласково улыбается.
— Конечно.
Мои веки закрываются, и я отрубаюсь.
Глава седьмая
Раник
Трент включает телевизор, но это ни хрена не помогает развеять мертвую тишину в гостиной. А тут никогда не бывает тихо — по крайней мере, настолько. Всегда кто-то болтает, смеется или режется в громкие видеоигры.
Миранда постукивает ногой, а Трент с серьезным лицом смотрит телевизор.
— Скажи, кто она на самом деле? — впившись в меня взглядом, наконец спрашивает Миранда.
— Я же говорил: мой репетитор…
— Чушь собачья, — спокойно произносит Трент. — Мы слышали ваш разговор. Судя по всему, это ты учишь ее всякому, а не наоборот.
— Я… мы вместе работаем над проектом. Для универа.
— По какому предмету? — допытывается Трент.
— Ты ведь психанул! — вклинивается Миранда, не дав мне и шанса прикрыть свою ложь. — Увидел, как она танцует с Недом, устроил сцену и вытащил ее на улицу. Это твоя последняя пассия, да? Так и знала. Должно быть, она охрененно хороша в постели, раз заставила тебя ревновать.
— Нет! — Сжимаю кулаки. — Не говори о том, чего не понимаешь.
— Тогда помоги нам понять, Раник, — буркает Трент. — Кто она?
Смачно выругавшись, я откидываюсь на спинку дивана, затем снова наклоняюсь вперед и ерошу волосы. Голова раскалывается. Я ужасно переживаю за состояние Элис, но не могу пойти туда, рискуя ее разозлить. Мне был хорошо знаком ее взгляд — он отражал недоверие. Большинство людей всегда так смотрят на меня, но от нее его видеть больнее. И что теперь? Она больше никогда не будет мне доверять. И я, блин, это заслужил, нечего было вести себя как отмороженный мудак, дрочить на нее, фотографировать, возбуждаться, когда она просто хотела показать, чему научилась по моему же указанию.