— И все же ты так сказала.
— Есть у меня привычка иногда говорить всякие гадости. Мне жаль. Надеюсь, ты сможешь меня простить. Ты прекрасный учитель, и мне бы хотелось продолжить обучение.
Он заливается смехом, и у него под глазами собираются морщинки.
— Ты говоришь так чопорно. Я словно общаюсь с человеком из прошлого века или типа того.
Я вздрагиваю, и краска стыда заливает мои щеки.
— Извини, я…
— Эй, — успокаивающе произносит он и наконец ложится. — Это не плохо, не надо извиняться. Просто… по-другому. В хорошем смысле.
— Другие парни не разделяют твоих взглядов.
— Ага, ну что ж, тогда они идиоты.
— Тео это тоже не раздражает, — улыбаюсь я. — В этом плане он относится ко мне очень лояльно.
— Правда? Это хорошо.
Я переворачиваюсь на живот и смотрю Ранику в глаза. Он так близко, его рука касается моей талии, а грудь при дыхании заметно вздымается и опускается.
— Ну что, давай начнем, учитель.
Раник долго молчит, но затем тяжело вздыхает и тоже переворачивается на живот.
— Как понимаешь, постельные разговорчики происходят после секса.
— Ну разумеется, — поддакиваю я.
— В основном это пустая болтовня, например, о детстве или о работе. Ну, Тео, скорее всего, будет говорить об этом. Стандартная практика для типичного белого парня.
— А о чем бы ты говорил?
Раник сверкает своей очаровательной кривой улыбкой.
— С тобой? Блин, о чем-нибудь веселом. Что бы тебя рассмешило. Вроде моего приключения с попугаем, случая со стремянкой или истории о старике с семью сотнями ямса.
— Семью сотнями? — округлив глаза, переспросила я.
— О да. Они с женой сложили все в грузовик, чтобы продать на ближайшем фермерском рынке, и он уехал. Продав весь ямс, он на радостях помчался домой рассказать об этом жене. Но, обыскав кругом, так ее и не нашел.
Меня охватывает негодование. Раник наклоняется ближе, и я чувствую запах его лосьона после бритья, вижу в пылающих глазах крошечные золотистые крапинки, похожие на звездную пыль.
— Он вызвал полицию, и они объявили ее в розыск. Шли месяцы, и однажды она просто появилась на пороге.
— Что?
— Да! И старик говорит: «Дорогая, ты где была?» А жена ему: «Ты закопал меня в ямсе при погрузке! А затем продал Доку Грейсону на рынке, идиот!» Тогда он спрашивает: «Почему ты не вернулась раньше?» Она в ответ: «Мне пришлось ждать, пока он сперва израсходует весь мешок ямса, старый дурень!»
Раник лопается от смеха. История не смешная и, очевидно, понятна только тем, кто жил в деревне, но его реакция до нелепости заразительна, так что я тоже начинаю хихикать.
— Значит, люди просто… травят анекдоты после секса? — спрашиваю я, когда мы оба успокаиваемся.
Раник пожимает плечами.
— У меня все не так. На разговоры обычно нет времени. Девушки либо быстро сбегают, либо выгоняют меня.
— Я слышала совершенно другое, — признаюсь я. — Говорят, ты их выгоняешь. Под дождь.
Он удивляется.
— Что? Чушь собачья! Я никогда никого не выгонял из своей постели, тем более под дождь. Клянусь. Спроси Трента или других ребят. Я бы ни за что так не поступил.
Заглядываю ему в глаза и понимаю, что он не врет.
— Слухи — зло, — подвожу итог я.
— Те, что о тебе, тоже не очень хорошие.
— О, правда? Поделись.
— Они не стоят того, чтобы их повторять, — недовольно бормочет он. — К тому же на самом деле никто в них не верит.
— Почему?
— Потому что никто тебя не знает. Слухи — это полуправда, понимаешь? Их обычно распускают люди, которые тебя знают и хотят навредить. С тобой никто близко не дружит — черт, да даже не враждует, — поэтому сложно придумать толковый слух, чтобы сыграть себе на руку.
— У меня есть подруга, Шарлотта, — возражаю я. — Но она бы никогда не стала сплетничать обо мне.
— Шарлотта? Девушка с кудряшками?
— Да. Мы знакомы со школы.
— Мы с Трентом знакомы с детского сада, — кивает Раник. — Хорошо иметь надежного друга детства. Это значит, что ты не робот.
Я хмурюсь, и он тут же идет на попятную.
— Черт, прости, принцесса. Забыл, что тебе не нравится это прозвище.
Я опускаю взгляд на подушку, на ней уже образовались мокрые пятна от моих волос.
— Меня так называли одноклассники, — не спеша произношу я. — Ты говоришь, как робот. Почему бы тебе не спросить у роботессы? Возьми в команду роботессу, она сделает всю работу. Она бесчувственная, как робот. Бессердечный робот. Стервозная роботесса. — Улыбаюсь Ранику. — Наверное, в каком-то смысле они были правы.