Да, да, к тому моменту, как Пандора разделалась с первым напавшим на неё монстром, орангутанго-жабов было уже не двое, а трое.
Первых двух из которых, она, дабы уровнять свои шансы, встретила, уже не одним мечом, а – двумя.
Не мечи, а две обоюдоострые ослепительные молнии взлетели вверх, чтобы вспороть брюшные полости застигнутых в прыжке тварей, затем, пройдя через грудные клетки, закончить своё путешествие, выскользнув из их горла.
Жестко усмехнувшись, Пандора посмотрела на отшатнувшуюся от неё в страхе мерзкую тварь и хотела было облегченно перевести дух, как вдруг заметила, что на краю плато появились ещё три жабьи макушки.
– Аидова отрыжка! Да, сколько же вас?! – одновременно раздосадовано и возмущенно проворчала она. И в тоже мгновение в её руках появился арбалет.
Точнее, не просто арбалет, а уже метающий стрелы и точно попадающий в цель!
– Вот теперь другое дело! – удовлетворенно проговорила юная богиня, поняв по прозвучавшим воплям, что она не только «макушки» сразила наповал и отправила в свободное падение, но и тех, кто полз следом за макушками. И вежливо пригласила: – Теперь прошу пожалуйста!
[1] Полевые бинокли – уменьшают расстояние между наблюдающим и объектом его наблюдения в 10-14 раз. Астрономические – в 22 и более раз.
[2] Старшая сестра Пандоры, Афина – дочь Зевса и Метиды, в древнегреческой мифологии почиталась как богиня мудрости, военной стратегии и тактики.
[3] Спартиаты – сословие в Древней Спарте, к которому принадлежали мужчины, обладавшие полными гражданскими правами. Спартиаты представляли собой сословие профессиональных воинов, для которых военная служба была единственной обязанностью.
[4] Гефест – в древнегреческой мифологии бог металлургии, кузнечного дела и ремесел. Был известен своим мастерством в изготовлении оружия, доспехов и других металлических изделий. Его мастерская, где он работал со своими кузнецами-циклопами, считалась местом, где создавались самые драгоценные и мощные предметы.
Глава 29
Глава 29
«Отринь надежду, всяк сюда входящий»
Уильям Шекспир, «Гамлет», акт 3, сцена 2
Окруженный густыми черными туманами и охраняемый могущественными духами и ужасными чудовищами мрачный и холодный замок Повелительницы царства мертвых Эльвиндир создала сама Тьма. Внутренние же помещения спроектировал под стать себе многоликий, как блики на воде, коварный, как лиса, и неуловимый, как сама тень, Локи[1].
Вот почему окна и двери замка Эльвиндир всё время меняли свое местоположение. Если же добавить к этому ещё и то, что в замке шестьсот шестьдесят шесть комнат и залов, и построен он по принципу лабиринта, то становится понятным также и то, почему покинуть его без разрешения Хель весьма и весьма сложно. Если, в принципе, возможно…
По крайней мере, до сих пор, это ещё никому не удавалось: все, кто пытался, но так и не смог покинуть замок, обречены безмолвными, бестелесными тенями вечно скитаться по его комнатам.
Благо места хватало всем. Её Леденящее Смертейшество Повелительница Тьмы, Холода и Смерти любила размах во всем.
Тронный зал Эльвиндира вполне мог бы использоваться для организации лошадиных забегов на длительные дистанции. Что же касается остальных помещений замка, то хотя они и сильно уступали тронному залу своими размерами, тем не менее, если бы вдруг скачки всё же организовали, то двенадцать участвующих в забеге скакунов легко можно было разместить в любой из комнат замка.
Залитый фантасмагорическим светом северного сияния замок поражал воображение своей ни с чем несравнимой, абсолютно нереальной, недостижимо-совершенной красотой, но при этом был холоден и неуютен как крипта[2].
Сквозь огромные витражные окна, настолько прозрачные, что лишь отсутствие ветра давало понять, что окна всё же застеклены, хорошо просматривалась веранда, на которой Повелительница выращивала особый сорт морозоустойчивых роз.
На высоких (с человеческий рост) толстых стеблях, украшенных красно-черными листьями и вооруженных шипами устрашающих размеров шипами, восседало по три бутона – ярко-красного, прозрачно-белого и иссиня-черного цвета.
Эти розы были предметом особой гордости Хель. По её мнению, это были самые совершенные цветы из когда-либо и где-либо существовавших. Ей настолько нравилось на них смотреть, что, в своё время, она даже приказала перенести свой ледяной трон. Хотя это и нарушило, по мнению Локи, созданную им абсолютную по своему восприятию атмосферу величия и таинственности.
Сегодня, однако, её не радовали даже розы.
Обычная ледяная маска спокойствия слетела с лица. От соблазнительного очарования не осталось и следа. Его сменило пугающее своей яростью бешенством. Прозрачную синеву глаз затопила тьма. Температура в зале упала настолько, что всё в зале с каждой секундой покрывалось новым слоем льда.
Что, однако, ничуть не мешало тяжеленным покрытым уже почти вековым слоем льда предметам мебели подпрыгивать и дребезжать.
– Шутить со мной вздумал, мерзость чешуйчатая?! – отправляя очередное ледяное копьё в висящее на стене тронного зала огромное зеркало, вопила ледяная дева. – Я тебе покажу, как держать меня за идиотку! – пообещала она и отправила следующее копьё.
Затем ещё одно. И ещё одно. И ещё одно. Пока, наконец, в который уже раз за многие тысячелетия не убедилась, что зеркало ей не разбить. И, стало быть, до мерзости чешуйчатой тоже не добраться.
– Что уставился? Думаешь, если я не могу до тебя добраться, то не найду на тебя управу? – раздраженно поинтересовалась она у ехидно улыбающейся ей из зеркала чешуйчатой пучеглазой морды.
– Я думаю, моя Повелительница, что не понимаю причины вашего гнева, – смирено ответили ей.
– Ты ещё и издеваешься?! – вновь взревела успокоившаяся было ледяная дева. – Да я тебя сейчас…
– Вы уже пытались, Ваше Леденящее Смертейшество, – с насмешливой доброжелательностью спокойно напомнил лупоглазый. – И у вас ничего не вышло.
– Но я твоя Повелительница! Ты обязан мне подчиняться! Спекулум Валрус, ты должен МНЕ подчиняться! Только мне! – прошипела в бессильной злобе Хель.
– И я подчиняюсь, – всё с той же насмешливой доброжелательностью и спокойствием заверил Спекулум Валрус. – В меру своих скромных возможностей и способностей. Вы хотели увидеть иномирянку и иномирянина, и я вам их показал. Простите, но ни на что большее, я не способен. Я – Страж Мгновения, а не Ангел Мщения или что-то в этом роде.
– Никто и не ждёт от тебя ничего большего! – раздраженно огрызнулась ледяная дева. – Просто не мешай! НЕ МЕШАЙ МНЕ!!! – отчеканила она, вновь начав заводиться.
– Так я же и не мешаю! Сколько уже тысячелетий твержу вам, твержу, что я ничего, кроме как показывать и рассказывать не умею!!! А вы всё время об этом забываете! – возмущенно парировал Спекулум Валрус.
– Я не забываю, я просто не верю тебе! – ядовито прокомментировала Хель. – Нутром чувствую, что ты от меня что-то скрываешь, но что – понять не могу. И это меня бесит! И ты меня бесишь! И она меня бесит! Почему она до сих пор жива?! – указала она на иномирянку в зеркале.
– Ваше Леденящее Смертейшество, – покачал головой Страж Мгновения, – учитывая то, что все ваши контракты вы составляете лично. И контракт с Лореалем Клерном – не исключение, вы лучше меня знаете, почему, – одновременно с лёгкой укоризной и покровительственными нотками в голосе прокомментировал он.
– Ты намекаешь, что она МНЕ… ррр-оооо-в-н-я-аа?! – прорычала Хель, указывая на Пандору. Не то, чтобы у неё самой были в этом хоть какие-то сомнения. Просто она терпеть не могла, когда ей указывали что делать и, тем более, угрожали последствиями. А именно это, собравшись вместе, как раз и сделали: Страж Мгновенья, Страж Пространства и Страж Времени. Особенно её бесило то, что два из трёх Стражей – вот уже несколько тысячелетий как были подчиненны ей. И тут на тебе! Бунт на корабле! Причём не на каком-нибудь, а Нагльфаре[3]!