— Ты начинаешь привыкать к нему.
Леголас застонал, понимая, что отец прав. Теперь, когда он принял его, то смог почувствовать не только боль от грубого вторжения. Отец трогал его так глубоко, где его никто и никогда не трогал, и там, в глубине, его тело не сопротивлялось… До тех пор, пока второй палец не присоединился к первому.
— Ай! Ada! Прошу тебя! — завопил Леголас, снова проходя через первоначальную боль отторжения. Трандуил снова начал тереться о его тело. Толстый, возбуждённый член отца казался юноше невероятно огромным.
«И как только Трандуил сможет ввести его в меня?» — ужаснулся он.
— Ты примешь его, — растёкся голос Трандуила, густой и сладкий, словно летний мёд. — Ты примешь его и даже больше, — он согнул пальцы и затронул какую-то точку в Леголасе, от прикосновения к которой обжигающая волна тепла разлилась по всему его естеству. Задыхаясь, юноша прижался к руке отца. — Умница, ion nín.
Знойный голос отца опьянял, заставляя дрожать, язык Трандуила скользил по ключице юноши, слизывая проступивший на коже пот. Вопли Леголаса эхом отскакивали от стен пещеры, пока он корчился на полу пещеры, пронзённый пальцами отца. Они двигались в нём, каждый раз надавливая именно на ту точку, прикосновение к которой заставляло его практически парить над землёй, приподниматься на носки и истерично молотить ногами по полу. Когда Леголас предложил эту авантюру отцу, заключив его в объятья, он понятия не имел, что значит отдавать себя кому-то. Теперь же он начинал понимать. Трандуил пытался объяснить ему, но юноша наивно проигнорировал его тихое предупреждение. И всё же юный принц не жалел о своём опрометчивом решении… По крайней мере, до тех пор, пока отец не провёл скользким от бальзама членом по входу в его анус.
Как Трандуил и предвидел, Леголас кричал… Когда толстый, длинный член начал пробивать себе дорогу, девственное тело сопротивлялось изо всех сил, отказываясь принимать мужчину под любым углом. Но опытный любовник со знанием дела приподнял бёдра юноши вверх и вошёл в него на всю длину — Леголас зарыдал от боли.
— Не сопротивляйся мне, ion nín, — тяжело дыша, прошептал отец. — Ты такой узкий! Если мне суждено умереть здесь, то я, по крайней мере, узнал это. По крайней мере, я узнал тебя!
Трандуил чуть отстранился и начал плавно двигаться, растягивая девственное тело, нежно стирая солёные слёзы и напевая мелодию без слов. И Леголас почувствовал, что обжигающая пламенем боль уходит, по мере того, как его тело растягивается и принимает наполненность внутри него. Когда юноша привык к этим новым для него ощущениям — так же, как раньше привык к пальцам — болезненные стоны и крики сменились стонами удовольствия. Руки Леголаса бессознательно вцепились в рёбра Трандуила, чувствуя, как дрожат и напрягаются мускулы отца, ноги юноши сами собой обхватили мужчину за талию — юный принц даже толком не понимал, что делает.
Острые, беззвучные слоги безумного наслаждения слетали с губ Леголаса, не давая ему взорваться от всех эмоций, переполнявших его в тот миг. Казалось, они завладели всем его существом. Леголас не мог сказать, когда эти крики сменились мольбами, или когда его руки с силой обвили отца, заставляя того трахать его сильнее. Где-то на заднем фоне юноша слышал, как с его губ слетали скулящие мольбы «Прошу!», «Умоляю!».
— Да, Леголас, — похвалил его Трандуил. — Умоляй меня, умоляй меня о большем! — Леголасу не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Он чувствовал удовольствие, которого раньше никогда не испытывал, удовольствие, которое показал ему Трандуил. — Ion nín, как бы я хотел увидеть твоё лицо, когда я трахаю тебя.
Казалось, слова отца лишь усилили его чувства, тело и разум юноши пребывали в полном согласии. В этот момент отец задрал ноги Леголаса вверх, положил их себе на плечи и заскользил тёплыми ладонями по внутренней стороне голеней вниз. Юноша истерично завопил, почувствовав член отца так глубоко внутри себя, а Трандуил лишь всезнающе засмеялся.
— Ты становишься таким горячим и развратным подо мной, малыш. Я знал, что так будет, — движения губ Трандуила были то нежными, то перераставшими в укусы.— Ты замечал, с каким вожделением они смотрят на тебя? Все они. И мужчины, и женщины… Эльфы, люди и даже гномы. Все они хотели отнять моё сокровище, — бёдра отца стали двигаться быстрее, жёстче, задевая сладкую точку внутри Леголаса, выбивая молнии из глаз. — Они тебя не получат.
Мужчина принялся вбиваться в него просто с бешеной скоростью, каждый раз впиваясь в простату, от прикосновения к которой Леголас практически терял рассудок.
— Кто твой Король? — потребовал ответа Трандуил, и Леголас затрясся, рыдая от удовольствия.
— Ты, ada!
— Твой любовник? Твой хозяин?
— Ты! Только ты! — слова слетали с губ Леголаса в порыве страсти, он практически обезумел от желания.
— Ты принадлежишь мне, ion nín, — опасный, соблазнительный и победоносный голос опьянял.
— Да!
Трандуил опустил одну ногу сына на землю и обвился свободной рукой вокруг его члена. Недостаточно сильно для того, чтобы Леголас смог кончить.
— Это принадлежит мне!
— Да, ada! — закричал Леголас. — Милорд! Я весь ваш!
— Твоё удовольствие принадлежит мне, — зарычал Трандуил, оставляя новые метки на горле, груди и плечах юноши. — Я решаю, когда подарить его тебе. Умоляй меня подарить его тебе, ion nín, и, возможно, сегодня я сжалюсь над тобой.
Рука отца сжималась вокруг его члена, но не двигалась.
— Прошу тебя, ada! Мне это нужно! Умоляю!
— Ты меня не убедил, — безжалостная рука застыла на члене сына, в то время как бёдра отца продолжали своё яростное наступление. Леголас взвыл, в блаженной агонии. — Почему меня должны волновать твои желания, а не мои собственные?
— Я сделаю всё, что ты захочешь. Всё, что угодно! Всё, что пожелаешь! — голова металась из стороны в сторону в отчаянии. — Я приползу к тебе на коленях, когда нас освободят!
— О да! Ты приползёшь. Каждый день ты будешь умолять меня подарить тебе наслаждение от моей руки или на острие моего члена, когда я буду тебя трахать, — словно пытаясь вдолбить эти слова в голову сына, Трандуил жёстко вбивался в Леголаса, и сын почувствовал, как его тело подаётся навстречу безжалостным толчкам.
— Да, ada! Я приползу! Обещаю!
— Каждую ночь ты будешь молить меня подарить тебе милость согревать мою постель, где я буду брать твоё сладкое тело так, как пожелаю, — продолжал Трандуил. Он рисовал картину того, как они будут жить — вместе — после того, как их спасут, заставляя Леголаса желать этого. Верить в это.
— Пожалуйста, бери меня как угодно, как хочешь, когда и где пожелаешь, — стонал Леголас, сотрясаясь каждой клеточкой тела. Он был абсолютно беспомощен перед лицом удовольствия столь сильного, что оно перемешивалось с болью, унося его в какой-то нереальный мир всеобъемлющей, пульсирующей жажды. Леголас, рыдая, впился ногтями в плечи отца. — Просто сделай это, не останавливайся, прошу, позволь мне, позволь мне… Прошу тебя, аda!
— Будь проклята эта пещера, — проворчал Трандуил. — Как бы я хотел видеть тебя сейчас, ion nin. Я хотел бы увидеть, как ты кончишь для меня, — Леголас чувствовал, как отец вбивается в него, пытаясь не потерять над собой контроль. Неожиданно рука на его члене начала двигаться. Целенаправленно, беспрекословно. — Кончи, ion nín. Кончи для своего Короля, для своего ada.
Леголас завопил и сделал именно так, как и приказал ему его ada. Разгорячённое тело выгнулось словно хлыст, а горячая сперма окропила руки отца. Трандуил не выпускал член сына из рук пока не опустошил его, а кровь не потекла по его венам медленно, словно терпкое вино.
— Ada… — прошептал Леголас, чувствуя, что Трандуил уже близок к разрядке. Отец держал его в сознании, пока не разлил своё семя внутри сына. Леголасу это показалось идеальной петлей. Его захотел, сломал и возродил тот же эльф, который подарил ему жизнь.
«Да. Теперь я принадлежу своему ada во всех смыслах, даже в этом», — Леголас распластался на земле, наслаждаясь весом отца и ощущением скользкой влажности между ними. Тёмная пещера или нет, он не мог представить себя где-то ещё, по крайней мере, не сейчас. Сейчас он был как во сне…