Когда Трандуил вздрогнул и выскользнул из него, Леголас взвыл от ощущения потери и пустоты, как раненый зверь. Ещё долго отец успокаивал рыдавшего на его груди юношу, нежно поглаживая его по вздрагивавшей спине и целуя в совершенное ушко…
— Бальзам ещё остался? — судорожно дёрнул бедром Трандуил. Движение казалось слишком нервным после столь бурного соития. — Нога болит. В том месте, где она была зажата камнем.
У Леголаса защемило сердце.
— Так больно, аda? — спросил он, испуганно и виновато.
«Мне следовало бы спросить раньше!».
Сын сел и потянулся за бальзамом, пытаясь не обращать внимания на вытекавшую из его тела сперму отца. Трандуил зашипел от боли, когда Леголас стал ощупывать его ногу. Нога кровоточила, но беглый осмотр не выявил каких-либо более серьёзных повреждений, чем синяки и ссадины. Нога не была сломана, только кожа немного содрана. Леголас на ощупь очистил рану и смазал её остатками бальзама. Бинты были влажными, и юному принцу пришлось использовать свою тунику вместо них — та уже успела высохнуть.
— Ты должен был сказать, — расстроенно прошептал Леголас.
— До этого момента я даже не чувствовал боли, — рассмеялся Трандуил в ответ. — Видишь ли, я был слишком занят молодым, горячим любовником, который упал ко мне в объятья, едва я намекнул, что желаю его, — пальцы отца скользнули по шее Леголаса, задержавшись на подбородке. — Теперь, по крайней мере, ты можешь не бояться, что умрёшь девственником, мой мальчик.
— Это вовсе не… — возразил Леголас, но Трандуил закрыл ему рот рукой, не дав договорить.
— Тише, ion nin. Ты слышишь?
Комментарий к Глава 2. Надежда Синдарин:
Meleth nin: любимый мой
Ada: папа
Anira nín: моя страсть
Ion nín: мой сын
Ion: сын
Nín: мой
*Леголас – https://pin.it/2k3iwasjwf4ula
сын Трандуила, принц Эрин Гален, эльф из Синдар.
Возраст: приб. 2600 лет, родился в III Эпохе (совершеннолетие у эльфов наступает к 50 годам).
“Они оба знали, что никогда не будут вместе… но они были нужны друг другу, как воздух…”
====== Глава 3. Свеча горела ======
Отец и сын замерли и принялись звать спасателей, медленно продвигавшихся в их направлении, чтобы те смогли по звуку голосов найти их. В голове у юного принца всё смешалось. Он больше не слышал шум реки — по всей видимости, она ушла вниз, и проход открылся, что позволило спасателям вызволить их из плена. Очень скоро первые слабые отблески света проникли в пещеру, и Леголас с ужасом взглянул на отца. Трандуил сидел, повернувшись к нему спиной.
— Ada, — тихо позвал его сын, чувствуя, как в горле застрял ком. Трандуил зашипел и резко повернулся, чтобы посмотреть сыну в глаза. На мгновение Леголас потерял дар речи от этого ледяного, пронзавшего насквозь взгляда.
— Прошу, не отталкивай меня.
— Одевайся, Леголас! Живо! — отрезал Трандуил, поспешно натягивая на себя штаны. — Они уже близко!
Леголас подчинился. Он чувствовал, как стыд сжигает его изнутри. Юноша чувствовал его сейчас даже острее, чем тогда, когда был полностью обнажён, как будто натягивая на себя одежду, он отрицал те блаженство и лёгкость, которые он почувствовал, избавившись от неё. Как будто прикосновение ткани к коже тут же взвалило на него весь груз нескольких тысячелетий эльфийских законов, традиций и приличий. Все они запрещали то, чего он так страстно желал всем сердцем.
— Да, ada, — прошептал Леголас, и к тому времени, когда свет фонарей спасателей добрался до их укрытия, он уже был полностью одет и сидел чуть поодаль от Трандуила, низко склонив голову.
Эльфы проползли в проход ниже и теперь звали их, чтобы убедиться, что нашли тех, кого искали.
— Милорд! С вами обоими всё хорошо? — раздался снизу полный тревоги голос. Леголасу хотелось закричать, что они не в порядке, совсем не в порядке! Но Трандуил спокойно и уверенно, как будто ничего особенного не произошло, заверил спасателей, что они невредимы.
— Леголас сейчас спустится к вам, — отозвался Трандуил, жестом приказывая сыну спрыгнуть вниз. — Мне нужна помощь. Боюсь, у меня небольшое растяжение.
Леголас с беспокойством наблюдал, как эльфы хватаются за верёвку, которую он им сбросил, и осторожно опускают Трандуила вниз на импровизированных носилках, которые они наспех соорудили из одеяла. Вызволив Трандуила из плена тесной пещеры, спасатели подняли его, чтобы унести в сухое безопасное место. Король непринужденно лежал на носилках и раздавал приказы суетившимся вокруг него эльфам.
— Леголас пришёл мне на помощь, когда я был зажат под водой и уже потерял всякую надежду на спасение, — увлечённо делился со спасателям событиями прошлого дня Трандуил. — Сегодня мы будем воздавать почести моему сыну. Я обязан ему жизнью.
Потребовалось некоторое время, чтобы расчистить завалы в главной пещере, но ступив на твёрдую землю, эльфы быстро добрались до дворца. По пути домой, Леголас дрожал от страха и смятения, вспоминая всё, что говорил ему отец на пике наслаждения. Он чувствовал отчаянную потребность поговорить с Трандуилом обо всём, что произошло между ними в пещере.
Затерявшись в своих мыслях, Леголас не сразу понял, что неосознанно постоянно одёргивает тунику. Она теперь была значительно короче, — её нижнюю часть он разорвал на бинты, чтобы перевязать раны отца — что не осталось без внимания. Кожей ощущая на себе любопытные взгляды спасателей, Леголас посмотрел вниз — багровые синяки покрывали всё его тело. Конечно, их могло оставить всё что угодно, но он-то знал, как они появились. Каждый из них.
— Подогрейте воду для ванны и подготовьте всё для пира, — Трандуил раздавал указания слугам по пути во дворец. — Сегодня мы будем праздновать наше чудесное спасение и оплакивать Росслаэра, тело которого мы нашли, до того как поднялась река. Могу только догадываться, как долго он страдал один, запертый в темноте. Судьба оказалась к нему менее благосклонна, чем ко мне и моему сыну. Я хотел бы отпраздновать наше чудесное спасение!
Вскорости Леголас оказался отрезан от отца. Принца проводили в его покои, где его уже ждала горячая ванна. Он отпустил слуг и медленно разделся перед высоким зеркалом, трезвым взглядом оценивая своё тело. Это было наваждение… Леголас поймал себя на том, что трогает каждый оставленный отцом синяк и укус, вспоминая, как он их получил и как приятно это было. Больше всего на свете юноша хотел бы повторить всё это при свете дня, чтобы иметь возможность видеть лицо отца, когда они будут заниматься этим снова.
Приняв ванну без всякого наслаждения, — вода остыла, пока он блуждал в своих мыслях — Леголас вытерся сухим льняным полотенцем, подошёл к шкафу и, нахмурившись, принялся выбирать наряд для праздника. Обычно ему было абсолютно всё равно, что носить. Слуги приносили чистую одежду и забирали грязную, а он надевал первое, что попадалось под руку. Но не сегодня. Сегодня всё было иначе. Сегодня Леголас хотел выглядеть красиво, чтобы отец мог им гордиться, и, возможно, даже больше, чем просто гордиться… «Возможно, если я надену что-то идеально сидящее на мне, подчёркивающее изгибы талии и плеч, то это напомнит моему ada о том наслаждении, которое мы испытали вместе? Возможно, стоит выбрать что-то оттеняющее цвет моих глаз, уложить волосы более элегантно, чем я это делал обычно, собираясь идти в очередной патруль отстреливать пауков?» — выбрав украшенную драгоценными камнями диадему, принц взглянул на своё отражение в зеркале, улыбнулся и тут же нахмурился, понимая, что сможет остаться наедине с отцом лишь когда закончится пир. Как наследник королевства он должен был принять участие во всех скучных церемониях. Когда принц вошёл в банкетный зал, то был встречен полными восхищения взглядами. Правда, они его никогда особо не заботили. В отличие от отца, который предпочитал одежды в оттенках состаренного серебра, Леголас выбрал серебристо-голубую мантию и тунику, уложил волосы так, чтобы они соответствовали его титулу принца, а не воина, и увенчал голову диадемой, украшенной сапфирами, так подходившими к цвету его глаз. Медленно приблизившись к постаменту, на котором возвышался стол и кресло Короля, Леголас церемонно поклонился отцу и занял своё привычное место, — у его ног. Взглянуть на Короля он не посмел. Трандуил мельком посмотрел на сына — его взгляд абсолютно ничего не выражал — и потянулся за кубком, чтобы произнести тост.