Прий безбоязненно доверил оформление и обсуждение договора сестре. А вот я и Вира активно участвовали: нам было важно уяснить и обговорить все нюансы. Но навстречу шли не только мы — миошаны тоже выказывали высочайшую степень доверия. Например, после подписания договора я или Вира сможем без разрешения других убить, продать или предпринять почти всё, что угодно, против Мирума. Причём законно, Прий не сможет подать в суд, что бы мы ни натворили с котёнком.
Чтобы получить тот же доступ к информации, что и у нас, Тира уже несколько лет назад заключила дополнительный договор и взяла ещё один кредит для того, чтобы оплатить услуги спецслужб. То есть добровольно наложила на себя все те же самые ограничения, что и у нас. Зато теперь в её присутствии мы можем спокойно говорить на любую тему.
Через несколько недель мы закончили обсуждать договор. Согласно ему, каждый из новой семьи получал равные права… и равную, но большую, власть над остальными. Потом, на всякий случай, мы с Вирой сходили к независимому юристу за консультацией. Естественно, он подписывать такой договор не рекомендовал: если подходить по-тартарски, то он невыгоден и опасен для каждой из сторон. Но это если смотреть с той точки зрения, что все стремятся навредить друг другу или эгоистично думают только о себе. Если же предположить, что друзья постараются позаботиться, то наоборот, договор сильно расширяет возможности помощи и спасения. То есть: всё на наш страх и риск, может сработать в обе стороны.
В феврале мне (и остальным) назначили встречу с начальством. Явившись в назначенное время, я ещё несколько минут ждала и в очередной раз пыталась понять, что всё-таки не так с движениями ланов. Плавные, красивые — почему выглядят как-то неестественно? Вон, некоторые другие, например, тот же Фуньянь, тоже вполне себе могут плавно двигаться — но такого ощущения не возникает.
Встреча оказалась не проверкой и не официальной процедурой, а скорее напутствием в будущую жизнь. Ректор расспросил о планах, после чего дал несколько советов. Например, порекомендовал уже в частном порядке продлить договор с древтарским институтом теории коротких путей. Если это сделать, то я по-прежнему буду присылать ему подробное описание особенностей и условий коротких путей, а он, в свою очередь, будет постоянно контролировать и уточнять мою формулу — чтобы результат становился более точным или хотя бы не ухудшался (мало ли что, восприятие постепенно может чуть измениться — но привести к роковым последствиям). Услуга отнюдь не самая дешёвая, но актуальная.
Наши планы по созданию своеобразной семьи лан тоже одобрил.
— Для ваших видов и тебя — очень хороший способ подстраховаться, — заметил он.
Немного поколебавшись, я всё-таки решила разузнать об особенностях жизни самоубийц и насколько на самом деле велик контроль, а также вмешательство спецслужб.
— Вполне приемлем, — усмехнулся ректор. Необыкновенно плавно сменил позу и добавил: — На самом деле, из моей группы его никто почти не ощущал. Только однажды, когда партнёр был сильно ранен и потерял над собой контроль при переходе через короткий путь — тогда т’тага взяла власть и помогла ему закончить переход, а не сгинуть.
— Ну это вообще не контроль, а помощь, — сказала я.
— Да, именно. В том числе для этого и предназначена т’тага, — ректор сделал выразительный жест рукой. — Главное, что тебе надо запомнить: не иди против властей гигантских стран — это раз. Именно стоящих у власти в стране, а не в отдельно взятом городе, — уточнил он. — Второе: не забывай о технике безопасности, особенно в плане переноса всей нашей заразы во внешние миры. Пока ты призрак, но ситуация может измениться — так что всегда помни об этом. Если будет необходимость перехода, а возможности очиститься не предоставится — возвращайся в фазу призрака, это умеет любой продвинутый самоубийца. Ну и третье — если тебя всё-таки призовут на службу, уклониться не удастся.
Я задумалась. Звучит очень обнадёживающе, но…
— Догадываюсь, почему ты спрашиваешь, — будто прочитав мысли, продолжил мужчина. — Ирина?
— Да, — не стала скрывать я.