Пообщавшись с ним в этом духе несколько раз, я убедился, что все мои благие намерения помочь ему растрачиваются втуне, и перестал давать Михаилу советы.
- Знаешь, что странно, - в заключение сказал я Учителю. - Этому человеку действительно нужно всерьез заняться своей жизнью и своим здоровьем, и кажется, что он достаточно умен, чтобы понимать это, но что меня удивляет, так это то, что, если бы он тратил на заботы о себе столько же времени, сколько он проводит в беседах на эту тему, он был бы образцом здорового образа жизни.
Ли укоризненно покачал головой.
- Иногда меня просто удивляет твоя наивность, - сказал он. - Этот твой приятель вовсе не нуждается в избавлении от страданий. То, что ему действительно нужно, - это аудитория, которая будет выслушивать его жалобы, сочувствовать ему и морально его поддерживать.
- Но ведь это бессмысленно, - возразил я. - Он в самом деле болен, и если он сейчас не займется собой, остаток своей жизни он будет страдать и физически, и морально.
- Ну и что? - состроил недоуменную гримасу Учитель. - Каждый европеец, глядя на других, гордится своим умом и здравым смыслом. Но все горе в том, что, когда речь заходит о реальном применении этого здравого смысла для собственного благополучия и процветания, тут-то и происходит сбой. Возможно, здравый смысл и существует, но, увы, он не работает.
- К сожалению, я и сам достаточно часто подмечал это, - сказал я. - Но почему так происходит?
- Мы с тобой уже не раз беседовали о недостатках характера, - ответил Ли. - Ты можешь похвастаться множеством недостатков, но одна из причин, по которой я сделал тебя своим учеником, это то, что в тебе очень слабо выражен главный и наихудший недостаток человечества, причина большинства людских несчастий.
Учитель замолчал, хитро взглянув на меня.
- Что это за недостаток? - я не удержался от искушения сразу же задать вопрос.
- Может быть, ты сам мне об этом скажешь?
Я задумался. Список моих личных недостатков был столь впечатляющ, что я затруднялся придумать что-либо новенькое. Однако надо было что-то изобрести. Я напряг извилины, и тут меня осенило.
- Наверное, это глупость? - с надеждой спросил я. Мимика Учителя явственно продемонстрировала мне, что я промахнулся.
- Даже не знаю, - сдался я, назвав несколько менее впечатляющих версий, которые Ли так же молчаливо отверг.
- Ты упустил одну из самых распространенных слабостей, которую тебе каждодневно демонстрируют твои сограждане, - сжалился наконец надо мной Учитель. - А не заметил ты ее потому, что основной недостаток - это плоть и кровь европейцев, это сама суть их жизни. И поскольку в определенной, хотя и в меньшей степени этот недостаток присущ и тебе, ты даже не отдаешь себе отчета в его существовании и не можешь определить его словами.
- Мне стыдно, что я такой тупой, - покаянно признался я.
- Не ты один, - похлопал меня по плечу Учитель. - У этого недостатка есть свое, особое название, которому трудно подобрать полноценный эквивалент в русском языке. Можно было бы назвать это пассивной нерадивостью по отношению к самому себе, к своей судьбе и к своему духу. Спроси любого человека, хотел бы он быть счастливым и забыть о том, что такое страдания, и, если он в своем уме, он ответит тебе: "да". Но если ты спросишь того же самого человека, что сделал он для того, чтобы действительно быть счастливым и забыть о том, что такое страдания, он, конечно, назовет тебе несколько вещей, он сможет объяснить, что учился, или работал, или делал зарядку, или добивался любви и уважения, или сколачивал капитал, или обзавелся семьей, но вряд ли он скажет тебе о том, что он сделал для того, чтобы приобрести главный и основной компонент счастья - гармонию с самим собой и гармонию с окружающим миром.
Меня охватила печаль, а на смену ей пришло гнетущее чувство стыда и собственной ничтожности. Я прикинул, сколько времени я провожу у телевизора, вспомнил свою склонность к легким бездумным беседам с друзьями, свою природную лень, желание подольше поспать, любовь к вредным для здоровья пирожным и прочие свидетельства самого страшного смертного греха.
- Учитель, но почему ты говоришь, что у меня пассивная нерадивость выражена слабо? Мне кажется, что значительную часть времени я, как и все европейцы, растрачиваю на пустяки, не стоящие внимания.