Длительная война все это уничтожает. Чем же править победителю?
Поэтому пусть будет лихой налет "шевоше", угон скота-людишек, а потом срок службы — 40 дней — истекает. И все по домам. Никаких десятилетних робингудствований по лесам, никаких там засад- маневров — хитрых ловушек.
Каждая лишняя минута войны — прямой ущерб. Так назовем все это позором, и пусть Папа Римский заклеймит это со всех амвонов устами буквально каждого священника в каждом селе.
Вот отсюда провозглашаемый идеал рыцарства: между своими воюем честно, из рамок не выходим, кто нарушит, валим всей толпой. Кого считать своим, Римский Папа скажет. Понятно, что идеал этот нарушался часто — ну так в Средние Века и на сбор ополчения являлись не все, и налоги собирались не полностью.
А вот про то, что мусульманам служить зашквар, в этом идеале добавилось только уже после Крестовых Походов. Во времена Сида Кампеадора это еще не всем в мозги успели прошить. Особенно в Испании, считавшейся диким пограничьем, где культура в те поры если и цвела, то далеко не как во Франции.
Сид Кампеадор это понимал куда лучше нас, так что спокойно явился ко двору мусульманского союзного правителя — без гугла я не вспомню уже, кого именно — и сказал: ассалам алейкум, эмир. Я слыхал, у тебя проблемы с соседями?
Эмир оживился и приказал подать халву, шербет и прочие вещи.
Кончилось тем, что Сид стал служить у мусульманского правителя — примерно, как татарский мурза стал князем Касимовым на службе у московского великокняжеского стола. Служил Сид хорошо; по крайней мере, христианские города больше на него никому не жаловались.
Где-то лет через пять тот, первый король, покровитель Толедо, успокоился, отбушевал, и велел: а позовите мне Сида обратно. Он, хотя и резковат бывает, но у нас тут варварство со всех сторон. Бил бы сарацинов, а грубость можно и потерпеть. Встрепенувшимся было толедцам король сказал: не дергайтесь, мы на мавров пойдем, Сида в стране долго не будет.
"Да и на войне, глядишь, и убить могут, будь ты хоть четырежды кампеадор" — подумали про себя толедцы, шагая обратно. Но на всякий случай удвоили стражу и пристроили к воротам еще красивый барбикен. Ну просто для эстетики. А то потомкам и сфотографировать будет нечего.
Гонец королевский был человек неграмотный, но умный. Он пошел не к Сиду, а к его жене, той самой королевской племяннице. Такие дела, сказал, дядя твой на внуков поглядеть хочет, а портреты большие получаются, у голубей из лапок падают. Сказала бы ты Сиду, что ли: какая разница, рубать мусульман тех или этих? Пусть уже домой едет, он все-таки наш народный герой, а не халифатский. А то помрешь на чужбине, и некому будет осиновый кол… То есть, воды подать.
Узнав новости, Сид подумал-подумал и согласился. Но, поелику он был теперь не МТР (молодой талантливый рыцарь), а уже зарекомендовавший себя полководец, за что Кампеадором и прозывался, то сказал королю: из того, что мы в походе у мавров отвоюем, отрежешь лично мне отдельное королевство. Пусть небольшое, но чтобы никакого начальства над головой.
Король подумал-подумал и согласился тоже. Сид вернулся к нему на службу, мавров они счастливо раскатали, и Сиду выделили кусок земли, где воитель долго благоденствовал. Всем же, кто пытался попрекнуть короля, что-де: "твой рыцарь предатель, служивший халифату", король отвечал: против черта хоть с чертом. Воистину, Испания — родина многих забавных пословиц.
Помер Сид как положено герою, в ходе очередной войны, и его находчивая жена велела нарядить мертвого в доспехи и вывезти перед войском, чтобы не допустить падения боевого духа. Поскольку ту битву христиане выиграли, постольку Сид в народной памяти герой положительный. Меч Сида, Тисона, считается и поныне коронационным мечом Испанской Короны. В отличие от Дюрандаля, с Тисоной никаких неясностей: клинок в музее.
Ни король, ни те, кто его упрекал, еще не знали, что совсем скоро христиане Заморья заключат союз с натуральными желтыми чертями из ада, лишь бы удержать Иерусалим против мамлюков. А что из этого выйдет, читайте в следующей серии.
О рыцарской чести применительно к монголам и мамлюкам