— Но наши эмоции — это то, что привело нас сюда, — произнесла Эва.
Рина подавила желание закатить глаза. Все они были новичками в мести, но Эва дала новый смысл слову «любитель». Было очевидно, что она была слишком наивной. Слишком мягкой. Подготовка к дракам и разговорам на других языках были наименьшими из ее проблем.
— Но именно здесь вы должны оставить их, когда в один прекрасный день вернетесь к миру, — ответил Такеда. Он повернулся и пошел прочь, давая им понять, что сейчас перерыв.
Они ждали его, чтобы очистить пляж до того, как настанет прилив. Рина повернулась что-то сказать Крузу, когда поймала вопросительный взгляд Эвы.
— Какие-то проблемы? — спросила Рина, прищурившись.
Эва покачала головой.
— Никаких проблем, просто…
— Просто что? — потребовала Рина.
— Я узнала тебя, — сказала Эва. — По крайней мере, я думаю, что узнала. Ты — Рина Фуллер. Дочь того сенатора. Которого убили.
Холодок пробежал по телу Рины. Она знала, что ее мать умерла. Жила с осознанием этого в течение длительного времени. Но она ненавидела, когда кто-нибудь говорил это вслух. Особенно кто-то, кого она не знала.
— Извини, — продолжила Эва, положив мягкую руку на плечо Рины. — Я не хотела тебя расстроить. Мои родители тоже погибли в автокатастрофе.
Как будто это имело значение. Как будто это что-то изменило. Слова не смогли растопить лед вокруг сердца Рины.
— Да, ну это был не несчастный случай. — Она подняла свой шест, пойдя по тропинке, ведущей к тере.
Глава 4
Прогуливаясь по дегустационному залу в Виноградниках Старлинг1, Эва тепло приветствовала оплот Напы, виноделов и множество туристов, которые приехали, чтобы испытать вино наиболее уважаемого заведения страны. Старое дерево в колониальном стиле прекрасно контрастирует с вишневыми барными стойками и столиками в кафе, где клиенты пьют и смакуют.
Эва наполняет большой бокал Пино Гри2 для молодой пары, сидящей на плюшевых барных стульях.
— Разве скворцы не те птицы, что защищают свои гнезда до самой смерти? — говорит молодой мужчина, потягивая вино.
— Прекрати заигрывать, — предупреждает его жена со смехом.
— Отстань, — говорит он. — Я веду светскую беседу с наследницей престола Старлинг.
Эва смеется, предлагая даме еще один бокал.
— До самой смерти, да? — говорит англичанин, сидящий в нескольких футах дальше. — Но это всего лишь гнездо.
Она холодно смотрит на него.
— Ну, гнездо их дом. А дом…
— Дай-ка угадаю, там, где сердце? — шутит он, его лохматые волосы по-мальчишески контрастируют с его точеной челюстью и резкими скулами.
Эва кивает, чувствуя к нему мгновенное физическое влечение. Она достает бокал, интересуясь, предпочтет ли он красное или белое.
— Вообще-то, как насчет вашего имени? — говорит мужчина.
— Эва Винтерс, — отвечает она, выбирая хорошее красное.
— Почему это? — спрашивает он, указывая на бутылку.
— Красное вино очень часто проходит через процесс, называемый рафинированием, — объясняет она. — Он исправляет недостатки вина. — Она ухмыляется ему. — Похоже, вы могли бы использовать немного, чтобы рафинировать себя.
— Туше, — смеется мужчина. Он протягивает руку. — Я Чарльз. Чарльз Бэй. Вы можете называть меня Чарли.
Он достает брошюру из кармана пиджака. На обложке фотография Эвы с пожилой женщиной, они обе сидят у большого мраморного фонтана перед Виноградниками Старлинг.
— Хорошее фото, — говорит он.
Эва усмехается, смущенная.
— Так это правда? — спрашивает он ее.
— Правда что?
Он пространно взмахивает рукой.
— Что все это станет однажды твоим.
Эва кивает:
— Думаю, да.
Чарли потягивает Каберне, которое она налила для него.
— Какая твоя любимая часть?
— В чем?
— Во всем этом: Напа, твой виноградник…
Эва задумывается о вопросе, протягивая руку к небольшой сумочке. Она вытаскивает сувенирный брелок с болтающейся пробкой и словами «ВИНОГРАДНИКИ СТАРЛИНГ, ДОЛИНА НАПА, КАЛИФОРНИЯ», выведенными черными чернилами.
Эва передает ему: