— Дело в том, — продолжала Эва, как будто он ничего не говорил, — у тебя была возможность уйти чистеньким, но мы оба знаем, что есть нечто, что ты никогда не сделаешь. Ты не захочешь лишиться ролекса на твоем запястье и мерседеса у твоей двери.
Он задумался над ее словами, ее спокойное поведение вызвало искорки страха в его глазах.
— Я выпишу тебе чек, — сказал он. Его тон был примирительным. — Так будет справедливо.
Она медленно пошла по подвалу, рассматривая разнообразные вина.
— Ты не хочешь искупления. Ты просто хочешь спрятать глубже свои грехи, чтобы ты мог спать спокойно. — Она подошла и остановилась перед портретом. — Скажи мне, почему ты его сохранил.
— А ты как думаешь? — спросил он, в его голосе слышалось отчаяние. — Эва, я все еще…
— Не нужно. — Она его остановила. — Просто ответь мне, что они сделали с моей бабушкой. Скажи мне или я клянусь…
— Ты что? — спросил Чарли с новым приливом сил. — У тебя нет рычагов влияния на меня. В смысле, черт, я бы сказал тебе идти домой, но у тебя больше нет даже этого. Просто уходи, Эва.
Она потянулась к своему клатчу, который все еще лежал на полке, куда она его положила, когда спустилась вниз, чтобы встретиться с Чарли. Она повернулась к нему лицом.
— Попрощайся со своим миром, Чарли. Но не с Долиной Напа. Это не твоя настоящая жизнь. Твоя настоящая жизнь с твоей семьей синих воротничков18 в Лондоне, где твой отец работает учителем истории, а твоя мама-флорист, очень хотела бы, чтобы ты чаще звонил домой.
Чарли определенно был поражен. Эва ожидала этого. Он ей сказал, что его родители умерли, когда он был подростком.
Она передала ему конверт.
— Что это? — спросил Чарли с беспокойством в голосе.
Эва продолжала, как будто не слышала его вопроса.
— Твой отец настоящий любитель женщин, не так ли? Прямо как ты. Вот только, оказывается, он любит девочек помоложе. — Эва наблюдала, как он уставился на фотографии в конверте. — Можешь не делать попыток разорвать их. У меня есть копии.
Он с ужасом посмотрел на нее.
— Откуда это у тебя?
— По-настоящему это ведь не имеет значения, не так ли? Ты забрал у меня все, что осталось от моей семьи, Чарли. Почему я не должна сделать с тобой то же самое?
Он затряс головой.
— Ты не понимаешь… Моя мама, она хороший человек. Это ее уничтожит.
— Ты знал об этом, — сказала Эва. — Ты знал, чем занимается твой отец и никому ничего не сказал.
— Я узнал правду, когда мне было восемнадцать, — объяснил он. — Я умолял своего отца остановиться. А когда в полиции все узнали…
— Твой отец заплатил им, чтобы они не предавали дело огласке. — Эва передала Чарли выписки со счетов его отца с переводами денег на счет, который открыли трое полицейских, арестовавших его. — Вот тут еще информация, которую ты, как я полагаю, не захочешь разглашать.
Чарли вцепился в один из стеллажей с вином, пытаясь успокоиться.
— Что ты собираешься со всем этим делать?
Эва пожала плечами.
— Мне больше интересно то, как твоя мать отреагирует на новость о том, что она тридцать один год была замужем за педофилом. А еще ты только представь, что скажет глава школ округа…
— Ты не можешь, — запротестовал Чарли. — Моя мать… Она не переживет этого. А мой отец… Он болен, Эва. Ему нужна помощь.
— Ты должен был позаботиться об этом раньше, Чарли. Или мне следует называть тебя Эдвард? Эдвард Чарльз Бейли.
— Пожалуйста, не делай этого, — взмолился он.
— Скажи мне, что Рейнхард сделал с моей бабушкой и, может быть, я передумаю.
Чарли быстро заговорил.
— Все что я знаю, это то, что кто-то сказал Рейнхарду, что Сильви ни за что в жизни не продаст поместье, особенно ему. Кто бы это ни был, он также сказал, что тобой можно будет манипулировать, если Сильви выйдет из игры.
Мозг Эвы обрабатывал информацию.
— О ком ты говоришь?
— Рейнхард никогда не называл имени, но я предполагаю, что это был кто-то, кто знает твою семью — и Сильви — достаточно хорошо. Кто-то, кто мог бы подобраться к Сильви достаточно близко.
Она с ужасом посмотрела на него.
— Мэри?
Глава 49
Рина внимательно слушала разговор через щель.
— Я не могу просто сидеть и ждать его, — сказал Уэллс. — Одно лишь присутствие здесь делает меня открытым вниманию публики.
Рейнхард поставил свой бокал.
— Ладно. Скажи мне, где находится Маркус, и я передам информацию.
— Я не знаю…
Рина видела, как Уэллс подошел к окну, но не видела, что он делал, пока Рейнхард секундой позже не заговорил снова.