— Мы нашли ее сумочку вон там. — Патрульный указал на пятно в нескольких ярдах от трупа. — Не хотите ли захватить ее с собой, лейтенант?
— Что в ней было?
— Немногое. Помада, расческа, косметичка. Десять долларов восемьдесят центов мелочью. Чековая книжка, карточка соцстраха, шариковая ручка, носовой платок — вот, пожалуй, и все, лейтенант. Но кто-то уже до нас осматривал сумочку.
— Вы считаете, это был убийца?
— Думаю, что да. Потому что он, по-видимому, обыскивал и труп. Юбка была у нее задрана на голову, и сами видите — он разорвал блузку. Он, должно быть, чертовски торопился, что бы там ни искал. Может быть, он этого так и не нашел?
— Может, это был один из сексуальных маньяков? — предположил Полник.
— Об этом нам расскажет доктор, — заключил я. — Он уже был здесь?
— Ждем с минуты на минуту, — сказал первый патрульный, — мы позвонили в Центральное управление, а они позвонили в отдел шерифа. Ведь это вы ведете дело об убийстве Дэвиса, лейтенант?
— Верно.
— А это его жена?
— Бывшая.
Он покачал головой:
— Плохо дело! Не люблю я, когда убивают женщин, а особенно таким образом!
— Разумеется, — сказал я. — Еще раз благодарю. Я видел все, что мне нужно. Мы не станем дожидаться доктора, я потом просмотрю его протокол.
— Как скажете, — вежливо согласился патрульный.
Полник втиснулся обратно в машину. Я уселся за руль. Мы очень быстро домчались до «Парк-отеля». Когда я затормозил, у Полника на лице опять появилось выражение великого облегчения.
Я кинулся в отель. Полник едва поспевал за мной. Он догнал меня, когда я уже сообщил управляющему, что произошло и кто я такой.
— Мисс Дэвис убита? — Лицо управляющего дрогнуло. — Она была такая приятная женщина, настоящая леди.
— Да, — согласился я. — Мне нужен ключ от ее комнаты.
— Как прикажете, лейтенант. — Он потянулся, вытащил ключ из гнезда и вручил его мне. Я протянул его Полнику и приказал обыскать номер.
— О’кей, лейтенант, — коротко ответил тот и деловито потрусил вверх по лестнице. Сделав шесть шагов, он остановился и оглянулся на меня. — Лейтенант, — произнес он виноватым тоном, — а что мы ищем?
— Сам пока не знаю, — пожал я плечами. — Но ты начинай, а я присоединюсь к тебе через минуту. Только не выпади из окна до моего прихода.
Он скрылся наверху, а я снова обратился к управляющему:
— Когда она ушла из отеля?
— Из отеля? Я сам был за стойкой. Я всегда за стойкой по вторникам, в этот день постоянный портье, Джо, обычно выходной…
— Так когда это было?
— Примерно в половине первого. Плюс-минус десять минут.
— У нее сегодня не было посетителей?
— Я никого не видел, кроме, разумеется, вас.
— Себя я и сам помню, — сказал я. — А вообще за то время, что она у вас жила, кто-нибудь навещал ее?
— Насколько я знаю, нет. Может быть, вам смог бы помочь Джо…
— Но его нет, — прервал я. — Ей сегодня никто не звонил?
— Боюсь, что этого я вам не сумею сказать, лейтенант, — сказал он с сожалением. — У нас ведь нет телефонистки, только платный аппарат на каждом этаже.
Тяжелые шлаги раздались над нашими головами: по лестнице с пыхтением спускался Полник.
— Ты что, забыл, что тебе поручено? — набросился я на него.
— Мы только зря теряем время, лейтенант, — пропыхтел он. — В этой комнате все перевернуто вверх дном. Кто-то там уже пошарил.
Мне сегодня положительно не везло.
Я закурил сигарету и посмотрел на управляющего без всякой надежды:
— Никто не спрашивал сегодня мисс Дэвис? Может быть, кто-нибудь чужой проходил мимо вас по вестибюлю?
Он покачал головой:
— Нет, сэр. Но около окна этого номера проходит пожарная лестница. Этим путем туда мог забраться кто угодно.
— Да, — помрачнел я. — Что ж, во всяком случае, благодарю вас.
— Не за что, лейтенант, — сказал он. — Вы уже уходите?
— Да, — сказал я и отошел от стойки.
— Лейтенант! — с отчаянием воскликнул он. — А что же мне делать с конвертом, который мисс Дэвис просила меня положить в сейф?
Я остановился на полпути. Полник тоже. Мы с минуту тупо смотрели друг на друга, потом, как по команде, повернулись и пошли обратно к стойке.
У управляющего был смущенный вид.
— Мне очень не хотелось беспокоить вас, лейтенант, — сказал он. — Но что же мне все-таки с ним делать?
— Вы могли бы отдать его мне, — осторожно предложил я.
Его лицо прояснилось.
— Отлично, значит, мне больше нечего беспокоиться об этом.