— Так я и сделаю, — сказал я, медленно пересек комнату, подошел к двери спальни, толкнул ее и вошел внутрь. Подойдя к бюро, взял в руки средневековый кирпич и размахнулся.
— Эл, — обеспокоено сказала позади меня Прю. — Что ты собираешься делать?
— Так ты признаешь, что организовала сегодняшнее нападение на морг? Или все еще утверждаешь, что я рехнулся?
— Мне ничего об этом не известно! Ты просто с ума сошел!
Я обрушил кирпич на крышку бюро, и на пол посыпались крохотные кусочки первой размозженной головы.
— Вот это будет Ими, — сказал я, — теперь очередь Мини.
— Эл! — завопила она. — Ты не в своем уме! Каждая голова обошлась мне в две тысячи долларов. Ведь это же не просто туземцы…
— Наплевать! — прорычал я. — Это только первый урок Уилера!
Она повисла на моей руке, не давая вновь замахнуться, но я ткнул ее локтем под ложечку, и она, скрючившись пополам, отлетела в другой угол.
— Может быть, ты теперь вспомнишь, что организовала этот налет?
Она что-то прошипела в ответ, но на «да» это вовсе не походило.
— Что ж, ладно! Тогда прощай, Мини! — Я опустил кирпич с размаху на вторую голову, и она рассыпалась в прах на полу. — Тебе стоит только признаться, и ты спасешь свою коллекцию, — уговаривал я. — А иначе я разделаюсь с Майни и Мо, а потом сожгу платье Лиззи и суну лапу Кубла-хана в дробилку для льда.
— Ладно, будь ты проклят! — прошипела она сквозь почти сомкнутые губы.
— Ну, видишь! — удовлетворенно сказал я. — Всего лишь два урока, и ты все поняла.
— Чтоб ты провалился, проклятый! — простонала она. — Как жаль, что Вестник Джон не прикончил тебя сегодня ночью!
— Он в этом вовсе не виноват, — попытался я защитить его. — Но давай лучше начнем с начала!
— Я все это организовала! — прохрипела она. — Признаюсь. Чего же ты еще хочешь?
— Чтобы ты пошла мне навстречу, — сказал я и занес кирпич над головой ничего не подозревающей Майни.
— Не надо! — завопила она.
— Рассказывай все с самого начала!
— Я и рассказываю с самого начала, — произнесла она убитым голосом. — Сегодня утром я позвонила Вестнику Джону и сказала ему, что хочу иметь сердце Дэвиса в своей коллекции. Сказала, что уплачу ему десять тысяч наличными. Он стал торговаться, потребовал пятнадцать тысяч, я согласилась, и тогда…
— Прю, — я перебил ее, — я ведь просил тебя начать с самого начала, неужели непонятно?
— Я и рассказываю с самого начала, будь ты проклят!
— Меня интересует твой первый труп. Тот, который исчез из морга и чуть было не стал гвоздем телепрограммы.
Она выпрямилась, глаза ее медленно расширились.
— Первый труп?.. — прошептала она.
— Но ведь это совершенно очевидно, даже для такого тупицы, как я. Ты с твоим извращенным чувством юмора, склонностью к садистским шуткам, с твоей решимостью предпринять что угодно, чтобы только твоя сестра не сделала карьеру на телевидении. В конце концов тебя таки осенила блестящая идея. Ты узнала, что одним из аксессуаров передачи является гроб с чудовищем из папье-маше внутри, узнала и то, что кульминационным моментом передачи будет тот, когда Пенни отодвинет крышку гроба и покажет телезрителям чудовище.
И тогда ты наняла человека, который выкрал бы из морга труп и поместил его в гроб вместо куклы из папье-маше. Для тебя было бы просто наслаждением увидеть выражение лица твоей сестры, когда из гроба на нее уставится остекленевшим взором настоящий мертвец. К тому же не надеялась, что все это должным образом зафиксирует телекамера. Таким образом, выступление будет провалено.
— Но все вышло совсем не так, — мрачно подтвердила она. — Когда Пенни отодвинула крышку гроба, внутри оказался труп Говарда Дэвиса, а не мертвец из морга.
— Ты наняла Вестника Джона, чтобы он украл труп из морга, не так ли? — спросил я.
— Вестника Джона, — кивнула она. — Он и раньше оказывал нам кое-какие услуги. Я тебе уже говорила — наши разводы. Как только он приехал сюда, то сразу же позвонил мне, сообщив, что всегда к моим услугам. Он, мол, будет счастлив, если сможет еще раз оказаться мне полезным.
— О’кей, — обрадовался я. — Перейдем к делу. Каким же образом труп женщины подменили трупом Дэвиса?
— Не знаю, — покачала она головой.
— Не заставляй меня снова становиться с тобой грубым! — взмолился я. — Меня это начинает утомлять, Прю.
— Эл, прошу тебя, — взмолилась она с отчаянием. — Ты должен мне верить, я говорю правду! Я не знаю, как это могло произойти. И все это время меня не покидало беспокойство. Вероятно, это мог сделать только Вестник Джон, но я не осмелилась спросить его об этом.