Сидиус, средних лет человек, не высокий и не низкий, был одет в темно-синий плащ, который надежно скрывал его лицо в тени.
— Да, учитель, — ответил Мол, — и я потерпел поражение.
В черном провале капюшона блеснули глаза:
— Потерпел поражение? Ты смеешь прикрывать свою ошибку ложью?
Мол вперил взгляд в холодный каменный пол.
— Я сказал, что в произошедшем виноват не только ты. Желание темной стороны способствовать тебе в твоем жалком показном представлении не освобождает тебя от верности клятве, которую ты мне принес, и от следования моим планам касательно твоего будущего, — Сидиус угрожающе возвышался над ним. — Ты же не думал, что можешь явиться сюда и увильнуть от ответственности за допущенный тобой промах? Что сможешь выставить себя невинной жертвой?
Мол хотел бы попросить прощения, если бы не бурлящий в нем гнев. В любом случае, это было бы бессмысленно, потому что он привык нести наказание за свою правоту, равно как и за свою неправоту. Рождаясь из ниоткуда, ярость заставила его поднять голову и открыть рот, но не успел Мол произнести хоть слово, как на его горле, повинуясь легкому движению руки Сидиуса, стянулась невидимая удавка.
— Не перебивай, — посоветовал Сидиус. Наконец, он отвернулся и шагнул прочь от ученика, позволяя ему снова сделать вдох.
— Использовав Силу, чтобы выбраться из ловушки, расставленной оппонентами, ты привлек к себе совершенно излишнее внимание. Я знаю, что джедаи до сих пор осуждают Треззу за обучение наемных убийц и профессиональных бойцов, и вообрази, что могло произойти, окажись на тренировке джедай. Любой из них не только бы уличил тебя в использовании Силы, но и в том, что ты сведущ в темных искусствах, что ставит под угрозу даже меня. И кстати, твой кульбит в каньоне, сродни клоунским ужимкам на потеху толпе, не вызвал бы у тренированного мастера-джедая ничего, кроме смеха.
Он снова остановился напротив Мола:
— А теперь говори то, что хотел сказать мне ранее.
— Сколько мне еще придется притворяться одним для одних, и другим для других? — Начал Мол осторожно, словно проверяя, оставили ему еще способность говорить или уже нет. — То наделенным Силой, то способным вовсе обходиться без нее? Что вы собираетесь делать со мной дальше, учитель? Кто я для вас?
Сидиус фыркнул.
— Ты мой ученик, Мол, и однажды можешь стать моим последователем.
— Последователем, — пробормотал Мол без уверенности, как именно понимать сказанное.
— Не исключено. Но если так предначертано, то это случится лишь после бесчисленных испытаний, по сравнению с которыми твои теперешние тяготы покажутся абсолютно незначительными. Покинув надежный Орсис, ты поймешь, что Республика зиждется на обмане и до сих пор существует лишь потому, что того желает Орден джедаев. Любое из встретившихся тебе созданий попытается наполнить твой разум ложью в надежде присоединить и тебя к этой прогнившей системе, и ты будешь вынужден прибегнуть к темной стороне как к единственно верному выходу.
— Я понимаю, учитель.
— Нет, — возразил Сидиус. — Тебе лишь кажется, что ты понимаешь.
Из складок плаща он достал пару световых мечей и, бросив один Молу, активировал свой. Мол успел подумать о том, что по сравнению с грозящими ему сейчас ожогами, выстрелы, полученные от Мелтча, покажутся дружескими похлопываниями.
* * *
Рядом со скромным набором инструментов на низком столе лежал разобранный вибронож. Сжав в руке электроотвертку, Мол остервенело ковырялся в генераторе ультразвуковых колебаний, пытаясь обойти встроенный ограничитель и выжать из оружия мощность, на какую оно даже не было расчитано. Раз уж ему недозволено пользоваться Силой, то он использует всякое лишенное Силы средство, чтобы утолить разрывающую его жажду, в одиночку выпотрошить любое живое существо, попавшееся ему под руку в престоящем путешествии в Гоура. Он будет купаться в пролитой крови, он досыта утолит свой голод свежей плотью… От одной только этой мысли его руки задрожали, и инструмент выскользнул из пальцев, вырвавшись из плотно держащей розетки, и глубоко вонзился в ладонь Мола, оставляя небольшую ранку и высвобождая рвущиеся на свободу эмоции. Мол стиснул кулак и обрушил на столешницу с такой силой, что вибронож подскочил в воздух, едва не вонзившись в голову забрака. Вскочив, он оскалил зубы и напрягся, готовый закричать так, что обступившие его стены казармы, не выдержав, рухнули бы.
Но вместо этого Мол глубоко вдохнул и снова опустился на стул, взывая к своему самообладанию.
За весь прошедший год, всякий раз, возвращаясь после урока учителя к себе, Мол тщетно силился обуздать свою ярость, даже в тех редких случаях, когда ему не перепадало от меча учителя никаких увечий. Сидиус посоветовал ему не удивляться такому исходу, утверждая, что по мере обучения, темная сторона начнет воспринимать Мола как союзника и будет заявлять права на его чувства и эмоции. По словам учителя, это станет нелегким периодом — поворотной точкой — для Мола, Хотя ни одно из выпавших испытаний доселе не сломало Мола, ни одно из них не принесло ему желанного положения последователя — партнера, которому Сидиус доверял бы во всем.
Мол знал Сидиуса всю свою жизнь — и не знал о нем практически ничего. Не будучи рабом, он все же в определенной степени был собственностью учителя. Именно Сидиус отдал его на обучение Треззе восемь лет назад. Перед этим Молу запомнились тренировки и подготовка, проведенная Сидиусом и его дроидами на Мустафаре, полет на корабле на планету Тоссте, где его обучали темным искусствам. Но во всем этом не было и намека на то, как Сидиус известен в остальной галактике, и где он в ней обретается. Мол полагал, что учитель мог с одинаковой вероятностью оказаться военачальником, колдуном, монархом или даже падшим джедаем. В любом случае, вне зависимости от прошлой жизни и происхождения, Мол считал, возможность стать последователем этого человека очень и очень заманчивой и, даже будучи задетым, оскорбленным и обескураженным тем, что произошло ранее, он все же не потерял желания доказать учителю, что он достоин доверия.
Он задумался, не могли ли Сидиус и Трезза сговориться таким образом, чтобы согласовать тренировки Мола в Силе с программой академии, во время которой он будет предоставлен себе на просторах Гоура, выживая неделю без провианта и оборудования, за исключением виброножа — против кишащего кровожадными тварями Орсиса.
Мол по частям собирал свой набор, поднимая разлетевшиеся инструменты и вибронож, когда в барак вошли двое его однокурсниц.
Та, что была повыше и постарше, Килинди Матако, оглядела комнату, приметив развороченное оружие, покореженную столешницу и кровь, капающую из пореза на левой руке Мола. Наутоланка дернула головными щупальцами:
— Все в порядке?
— Случайно поранился.
Она смерила Мола недоверчивым взглядом:
— Это ты-то?
Килинди попала в академию, освободишись из рабства, и с тех же пор стала одной из самых способных и смышленых учениц Треззы. С первого дня знакомства Мол тщательно скрывал свою симпатию к ней. Временами ему казалось, что Килинди отвечает взаимностью, но чувства были даже более ненадежной почвой, чем зыбкие земли Орсиса.
Ее спутница, темноволосая девушка-человек Далин, по слухам, являлась наследницей некой монаршей семьи. Она пропускала занятия даже чаще, чем сам Мол. Она была не слишком хороша в бою, но Трезза видел в ней потенциал для становления превосходным секретным агентом. Обе помогли Молу собрать оставшиеся инструменты и теперь стояли так близко, что он чувствовал исходящий от них дурманящий запах. На мгновение гнев уступил место пьянящему головокружению.
— Мелтч искал тебя, — сказала Килинди. Мол беспокойно глянул на дверь:
— Где он сейчас?