У него амулет неуязвимости.
Уже нет. Я сказал, что он может помешать усвоению дара.
Ясно. Веревки ты разрежешь или мне самому?
Если сможешь, лучше сам. Меньше риска, что лорд заметит, как я мухлюю.
Мухлевал Горицвет, надо сказать, неплохо. Наверное, поэтому и смог уцелеть, даже впав в немилось. Настоящий нож колдунец незаметно спровадил в широкий рукав, нараспев произнося какие-то не то заклинания на незнакомом языке, не то просто белиберду, а на месте оружия в его руках возник очень убедительный морок.
Бор, стоявший рядом, смотрел не на нож, а на меня. Так и впился в лицо глазами, губы шевелятся, и левая щека дергается. По счастью, я видел его довольно смутно, потому как был занят доламыванием ошейника. Еще чуть-чуть, совсем немножко… Наконец раздались едва слышные щелчки — бессиль треснул по одной борозде, и почти сразу — по другой.
В тот же миг в грудь мне что-то ударило, я дернулся, и, признаться, струхнул. Уж очень явственным было ощущение, будто внутрь входит что-то ледяное. Похоже, Горицвет не так уж плох по части мороков.
Молодец, натурально дернулся. Еще бы просипел что-нибудь для достоверности, — прозвучало в голове. — Давай, выдыхай в чашу.
Я почувствовал у губ холодный край и выдохнул, издав, как и просили, стон пожалостней. В посудине заклубилось что-то красноватое, светящееся. Ну, Горецвет! Не иначе, тоже жульничеством промышлял, пока на дядю моего не набрел. Да и его отлично за нос водишь. Тьфу, о чем я? Нужно скорей, пока колдунец поит Бора уж не знаю, чем, освободить руки…
Это не потребовало никаких усилий. Порыв ветра взлохматил волосы, растрепал веревки, и они ссыпались с рук ворохом пеньки, потом скользнул под спину, помогая сесть. Я даже не удивился легкости, с которой получалось управлять даром. Довольно намучился, стараясь совладать со стихией, довольно размышлял о ней. Как там сказал отец? «Обуздаешь чувства — сумеешь справиться с ветром.» Порывы, хвала небесам, я научился сдерживать.
Бор тем временем отнял от губ чашу и, судя по всему, прислушивался к внутренним ощущениям. Они с колдуном, заполучив мою «душу», отошли от каменной плиты и теперь стояли у камина, позабыв о бездыханном теле.
— Я ничего не чувствую, — лорд в ярости уставился на Горицвета. — Обманщик! Обрети я дар, это ощущалось бы, я уверен!
— Мой лорд, вы ошибаетесь, — забормотал горе-колдунец. — Сразу почувствовать дар нельзя… Прошу вас, попробуйте силой мысли зажечь… ну, хотя бы дрова в камине.
— К чему переводить дрова? Я хочу, чтоб сгорел ты! — рявкнул Бор, выкатив глаза.
Горицвет, видно, потерял надежду на спасение и, не желая снова попасть в руки Ильма, вспыхнул, как ворох сухой соломы, вмиг одевшись пламенем с головы до ног. Едва соображая, что делаю, я мысленно велел ветру задуть огонь. Сильнейший порыв тут же сорвал с колдуна огненную мантию и нырнул вместе с ней в дымоход, по пути превратив вряд ли успевшего что-либо понять лорда в пылающий столб.
Бор упал на пол и принялся кататься, страшно завывая. Может, он пытался сбить пламя, а может, не держался на ногах от боли. У меня не было ни малейшей причины испытывать сострадание к дяде, но и смотреть на его мучения я не мог. Еще один порыв ветра раздул пламя до неестественного, почти белого цвета, крики смолкли, а через несколько мгновений в дымоход вынесло тучу пепла.
— Ты спятил! — колдун, без единого ожога, без прорех на одежде, повернулся ко мне, лицо совсем белое. — Как мы теперь выберемся? Если б Бор оставался в живых, мы б приставили к его горлу нож и потребовали выпустить нас и из комнаты этой зачарованной, и из замка. А теперь что?
— Огонь не был мороком. Иначе как бы он спалил Бора? — как всегда не к месту вырвалось у меня.
— Огонь — моя стихия! — заорал Горицвет. — Вместо того, чтобы ураганы устраивать, надо было лорду на башку сбросить чего потяжелее.
— Погоди, ты уверен, что нам не выйти? Может, безумец так и считал, а…
— Уверен! Я сам видел, как он «паутину» у дикого колдуна выменивал. И меня перед обрядом предупредил, когда ошейник снимал.
Я не стал тратить время на споры, быстро подошел к двери и распахнул ее, на всякий случай прикрывшись щитом ветра. Вдруг в коридоре ждут солдаты с приказом рубить меня и колдунца? Тут никакая «паутина» не нужна, приколют — и вся недолга. Но за дверью было пусто. То ли приказ лорда, то ли обитатели замка сами старались держаться подальше от магических выкрутасов хозяина. Откуда-то издали вроде бы раздавались шум и голоса, но я не был уверен, что это не шутки моего воображения.