- Она бы вам очень шла, Иосиф Виссарионович!
- Ты просто подхалим, Лаврентий. Зачем мне надевать на свою голову тяжелый металлический обруч, что я клоун что ли? Мне более к лицу военная фуражка. Сущность важнее формы, товарищ Берия. Но ты, если бы дорвался, непременно натянул бы на свою лысую голову этот металл. И ты об этом грезишь. Мечтать не запретишь! Лаврентий, я вот что хочу тебя спросить…
- Спрашивайте, Иосиф Виссарионович.
- Это ты распустил слух, что мегрелов тоже будут выселять?
- Да, товарищ Сталин, наша работа.
- Что это тебе дает, Лаврентий?
- Это дает нам немного мути. А вы сами сказали: чем больше мути…
- Это верно - чем больше мути в обществе, тем легче им управлять. В обществе должно быть много непонятного и бессмысленного. Страх должен витать везде.
- Взяли на вооружение ваш тезис, товарищ Сталин.
- Умный ты, Лаврентий. Ну-ну! Великие дела делают великие и энергичные люди, которые способны безоглядно идти на любые жертвы. Вот, например, мы с тобой, этнические грузины, а строим могучую Российскую Империю. Никто до нас не сделал для нее столько, сколько сделали мы. И так решительно! И так беспощадно! Иди, Лаврентий, работай… пока жив.
- Когда ты так говоришь, Коба, мурашки по спине бегают.
- Вот и хорошо, что бегают. Как только они перестанут бегать, я тебя расстреляю, как врага народа.
Он очень мило улыбнулся. Но Берия не уходил.
- У тебя еще дело ко мне?
- Есть один очень важный вопрос, товарищ Сталин.
- Так задавай его. Я тебя слушаю.
- Иосиф Виссарионович, когда закончится эта война, и все страсти улягутся в обычные русла, там внизу, в недрах, возникнет вопрос: а что было истинной причиной депортации кавказских народов. У подпочвенного вопроса должен быть и подпочвенный ответ. Я говорю не правительственной версии этой акции, а «народной».
- Я тебя прекрасно понял, Лаврентий. Но ты не так умен, как я предполагал. А евреи для чего товарищ Берия?
- Евреи? - изумился Берия, - при чем здесь евреи?
- При том, Лаврентий, при том! Евреи - вечные козлы отпущения в Российской Империи. Пусти слух по подпочвенным своим каналам, что эти жиды задумали построить себе республику на Северном Кавказе, дескать, что и явилось причиной выселения оттуда ингушей, чеченцев, балкарцев, карачаевцев и других. Туда и Крым присоедини. Депортация этих народов - происки коварных жидов, а русские, мол, тут вообще ни при чем. Всегда выгораживай русских. Русским эта версия понравится по двум основным причинам: во-первых, это очистит их совесть за грех в геноциде народов, во-вторых, по привычке сваливать все свои беды и неудачи на кого-то, особенно на евреев.
Он так весело улыбнулся и пыхнул трубкой.
- Лаврентий, ты по истории какую оценку имел в школе? Ты хоть что-нибудь читал? Евреи - это ось, вокруг которой крутится мировая политика в последние столетия. Предполагаю, что причина этого кроется в прочности материала, из которого сделана эта ось и… что-то еще. Не следует игнорировать опыт цивилизованного мира.
Берия поразился изобретательности и коварству его ума. Нет, пожалуй, ему с ним не потягаться. Берия взял свой портфель и пошел к выходу.
Лаврентий и Курьер
О, как счастлив был Лаврентий: Сталин похвалил его на совещании Бюро! Дальше он не слушал, ждал окончания, и, когда оно кончилось, схватил свой портфель.
- Иосиф Виссарионович, я Вам не понадоблюсь сегодня?
- Можете идти, товарищ Берия.
Лаврентий прыгнул в дверь - он торопился, ему было куда торопиться - и столкнулся с Курьером.
- Ух, ты! Заторопился работничек! Лаврентий, погодь. Ты прямо с совещанья? А куда торопишься? К школьнице из девятого класса? Ай, ладная да складная зараза! Ну-ну-ну! Ты лакомься, лакомься на здоровье, этого добра в России-матушке не перевесть. Для тебя не жалко… Ты, вот что… Насчет чеченцев, ингушей и иных народцев, которых решено… особенно насчет твердолобых чеченцев и ингушей. Ты верно делаешь, что провоцируешь их на бунты и смуты, настраиваешь противу социализма. Умно! Хороши и твои энкеведешные подлянки-примочки, но этого мало, чтоб влить их в массы . Надо так сработать, чтоб эти народы в массе не крутились особым комом. Слиться должны! Обезличиться! Репрессии, репрессии и репрессии! Растереть в порошок!
- Мне трудно даются не сами репрессии, а повод и причины к этому, помогли бы, - возразил Лаврентий.
Курьер придвинулся и зашипел в лицо Берии:
- Ты внуши им, самим внуши, что, дескать, они по природе своей от рожденья преступники. Чтоб мы их сажали, расстреливали, а они верили, что достойны такой кары. Внушай! Чтобы каждый ингуш и чеченец постоянно терзал свою душу: «Почему я вор? Почему я бандит? Почему я не как все, не валяюсь под забором пьяный?»
- Что вы все валите на меня? Пусть этим занимается партия. Она на что? Пропаганда и агитация - ее прерогатива. Мое дело… сами знаете.
- Ну, ты хвостиком-то не виляй, раз за дело взялся. Партию подгонять надобно. Она, в основном, из русских мужиков состоит, а мужик он русский - существо ленивое. На то ты нам и понадобился горячий такой, чтоб подгонять русского ленивого мужика.
- Может хоть намекнете, как этим горцам внушать. Мы пробовали. Там глухая стена - религия. У них образованное духовенство. Свои академии у них тайные.
- Вот, вот! Рыба загнивает с головы - с духовенства-то и следует начать. Духовенство частью истребить: самых-самых! Оставить тех, кто духом послабее. Напужать! Страх - гниль души. В подгнившие души подавать внушение. Если жить хотят, должны Коран толковать по-нашему. Пусть цитаты Володьки Ульянова выдают за Хадисы Пророка Мухамеда. Хи-хи! Внушай! Ты это сможешь. И откуда в тебе столько дикой энергии?! Тем ты нам и понадобился - дикий, с необузданной энергией. Энергией беззакония! Красавец! На орден напрашиваешься? Будет тебе орден! В Истории принято считать, что Великое творят герои да умники - ерунда это! По-настоящему Великое творят сволочи, у которых нет ни Бога, ни жалости, ни понятий добра и чести - те, которые сумели подняться над… Историю творят зло, яд и измена. Достоевского читал? Вряд ли. Его Раскольников слизняк, начать-то начал, но скис, при виде крови старушенции. Интеллигентик!… помоги, Лаврушка, пожалуйста, создать породу тупых и твердых, как бетон, сволочей, чтобы ими навек утверждалась Империя наша! А то она, родимая, строится со времен Ханов Монгольских, да никак выстроиться и утвердиться не может. Чуть что - скрипит, как старая изба на ветру, что стоит на гнилых сваях в болоте… А нужно монолитное сооружение, непоколебимое, на века, на эпохи, прочнее египетских пирамид. На вас пал жребий. Вы прорабы этой стройки… Иосиф Сталин и ты, Лаврентий! Ничего не жалейте! Неужели из двухсот миллионов не найдете хоть полмиллиона дурболаев-сволочей, что погонят остальных на великое созидание. Все годится: лесть, идейная ложь, кнут и страх перед дыбой! Все! Ты это сможешь! Не иссякай энергией! А то сам понимаешь: заезженного коня ведут на живодерню. Не иссякай!
Курьер зашаркал прочь.
Берия осмелел, он окликнул Курьера.
- Подождите. Я хотел бы спросить.
- Да. Спрашивай, коль приспичило, - повернулся тот.
- Слушайте, Вы… это… из масонов?
Лицо Курьера мигом изменилось. Глаза стали, как плавленый свинец.
- Эк хватил! Забыл, как кончил Ежов?
И пошел прочь. По телу Берия прошла судорога.
Низщая ступень