Annotation
Альбом "Камнем по голове", семнадцатая композиция, "Камнем по голове".
Спешите, не пропустите маскарад в честь празднования дня основания города (приурочено также ко дню сбора урожая)!
Башинская Александра Александровна
Башинская Александра Александровна
Обвал
Я не был уверен, что пойду на этот маскарад. Если честно, я изобрел кучу предлогов, которыми щедро сыпал перед друзьями и знакомыми, оправдывая свое нежелание.
Да, признаю, большая часть причин были выдуманы мною тут же, пока я оправдывался.
Друзья ушли вниз, в город. Отсюда, с горы, было видно, как к каменным стенам города стекается многоцветная река людей.
И все бы ничего, но мне действительно хотелось пойти. Но не так, не с друзьями, пригласившими меня только потому, что со мной не согласилась пойти Она, Мириям.
Ах, красавица Мириям, своими колдовскими синими очами свела ты с ума не одного парня. Пусть, даже не нарочно.
Как я ждал раньше этого маскарада, как планировал хотя бы раз потанцевать с тобой, в своих мечтах сжимая тебя в объятиях столь нежно, чтобы ты сразу поняла, что чувства мои серьезны.
Но не получилось, увы.
Заболел отец моей ненаглядной, она решительно отказала уже троим ухажерам.
Так и не суждено мне показать всем тот самый черный фрак и маску, которые я отыскал в сундуке деда. Жаль, но ничего не поделаешь, будет следующий год, когда после сбора урожая снова затеют праздник, тогда и надену свой наряд. Если к тому моменту не заберут меня в армию, ну, или фрак моль не съест.
Только я успокоил свое плачущее сердце, проводив друзей взглядом, только я начал раздумывать, чем занять выдавшийся свободным вечер, как стукнула калиткой Мириям. Все такая же красавица, и в обыденной своем одеянии, и в традиционном Синайском наряде - длинном узком кимоно с широким поясом, обхватившим девушку от середины груди до бедер, и маске лисицы, сейчас сдвинутой на бок, отчего я мог видеть сияющие синие глаза девушки. Тихо постукивая деревянными странной формы сандалиями, она мелко-мелко шагала, с виду еле переставляя ноги. Как она будет в этом наряде танцевать и веселиться, если все же решилась пойти на карнавал?
- Тимаш, я думала, ты ушел со всеми.
- Если ты не можешь идти на праздник, то и я не хочу. Есть ли смысл веселиться, когда единственная, кому отдано мое сердце, в этот момент не может разделить со мной эту радость?
Девушка улыбнулась и шутливо стукнула меня веером по плечу. Все мои комплименты она, как и всегда, опять старательно пропустила мимо сердца.
- Какой ты глупый. Все так делают. Думаешь, те, кто еще вчера меня приглашали, остались дома? Нет же, они сейчас веселятся и гуляют с другими девушками там, в городе. Почему бы и тебе не последовать их примеру? Тем более, ты знаешь короткий путь с горы. Если поспешим, мы можем обогнать даже твоих друзей.
- А как же твой отец?
- Он уже принял все лекарства, и сам прогнал меня на праздник. Мол, в моем возрасте нужно не со стариками сидеть, а радоваться каждому дню жизни. Я и рядом с ним бы радовалась, но он велел делать это в городе. Сказал, что проверит, спросит у кого-нибудь, была ли в городе замечена Синайская лисичка.
Я извинился перед Мириям и побежал переодеваться. Черный фрак с длинными фалдами сидел на мне, как влитой. Узкая горчичного цвета жилетка с вышивкой того же оттенка шелковыми нитками, как мне казалось, смотрелась очень прилично. Черные брюки, белая рубашка и рыжая, как морковка, маска, составляли комплект фраку и жилетке. К сожалению, подходящей к такой одежде обуви у меня не было, поэтому я старательно натер ваксой свои каждодневные ботинки, которые под несколькими слоями краски можно было и не узнать.
Милая улыбка Мириям была мне наградой. На душе пели соловьи и расцветали яркие бутоны роз - жизнь казалась на тот момент прекрасной.
Я не стал повторять Мириям, что короткая дорога опасна - девушка живет в этой деревне, сама это прекрасно знает, ни к чему лишний раз твердить одно и то же. Тем более, что желание ее для меня имело силу закона.
Узкая тропа сворачивалась змеей под нашими ногами, то почти пропадая на каменистых отвесах, то вновь вешками появляясь на щебневых насыпях. По этой дороге действительно можно было сократить путь, но сократить ценой некоторой опасности - вследствие прошедшего вчера ливня, некоторые пласты земли могло подмыть.
Так и оказалось. Когда мы остановились у узкой расщелины, чтобы передохнуть и съесть захваченные мной из дома хлеб, сыр и воду, нерушимая с виду скала дрогнула. Мы едва успели скрыться в каменной нише, как поток камней, щебня и пыли обрушился на то место, где мы только что стояли.
Мириям прикрыла лицо рукавом своего одеяния, бледнеющего во враз потемневшей пещере, мне же случилось вдохнуть не сразу осевшую каменную пыль. Кашель чуть не разорвал мои легкие.
Кое-как я его унял, смочив горло водой из своей фляги. К своему сожалению, я не оставил записку матери о том, что мы пошли по короткой дороге, поэтому, если нас и начнут искать, то далеко не сразу. Слава богам, что нас не придавило под завалом.
Может быть, мне удастся вытолкнуть верхние камни наружу так, чтобы завал не сполз в нишу. Висок немного саднило, я потер его, почувствовав на руке влагу, но не стал ничего говорить Мириям, чтобы не испугать ее еще больше.
- Тимаш, мне страшно.
- Не волнуйся так, думаю, обрыв тропы заметит следующий, кто по ней пройдет. А до того момента у нас есть вода, хлеб и сыр. Если хочешь, я буду держать тебя за руку, чтобы не было страшно в темноте.
- Да, пожалуйста.
Признаться, мне и самому было не по себе от случившегося. Когда еще нас обнаружат. Да и вообще хватятся.
Прикосновение руки моей любимой сделало меня храбрее. Я нашел в себе силы предложить: