Тут-то, в ослепительной белизне, на диване в бело-желтую полоску и сидела маленькая женщина в синем платье, в очках в стальной оправе, с убранными в шиньон светлыми волосами.
Она встала нам навстречу. Сцепив руки перед собой, давая понять, что рук пожимать она не намерена.
– Здравствуйте, – сказала она. – Я Гретхен Тайглер.
48
Гретхен с Дофин поочередно предложили нам чаю с пирожными. Фин отказался, говоря, что мы бы лучше перешли сразу к делу, спасибо. Те ответили согласием, да, чай с пирожными не помешает, да-да, сейчас вызову горничную. Они его как будто даже не слышали. Тут я поняла, что взвинчены они не меньше нашего.
Дофин нажала кнопку связи на стене и велела кому-то принести нам чай с макарунами.
Сквозь помехи в ответ послышалось:
– Oui, madame.
Одеты обе женщины были похоже, но внешне были совершенно разными. Дофин была стройная и высокая, длинноногая, а Гретхен – низенькая и коренастая, с широкими бедрами; только когда Дофин присела рядом с Гретхен, то в точности отзеркалила позу хозяйки. Положила ногу на ногу, сцепила на коленях руки, просто невероятно, как она улыбалась Гретхен и ловила каждый ее жест, подделываясь под нее, подражая. Только Гретхен обернулась на меня, как Дофин вслед за ней глянула мне в лицо, и вся навеянная Гретхен теплота в ее глазах словно улетучилась. Будто я какое-нибудь дерево или стол.
– Я так понимаю, – акцент у Гретхен был калифорнийский, голос мягкий, – вы расследуете смерть моего мужа, Леона?
Я кивнула.
– В каком-то «подкасте»?
– Да.
– И даже были с ним знакомы пару лет тому назад? – Видно, разговаривать она умела только в форме вопросов.
Я кивнула. Во рту так пересохло, что я даже не решалась заговорить.
– Ну что ж, – она осклабилась с отвращением, – очень мило.
Мы с Гретхен смерили друг друга взглядами. Так ужасно она со мной обошлась, так жестоко, когда я была еще совсем юна и уязвима, а теперь и бровью не ведет. Я поражалась, как ей наглости хватает. А она все смотрела, сверля меня взглядом, как будто это я тут нарушитель спокойствия. Что творилось у нее в голове, что могло бы оправдать тот поступок? Даже представить себе не могу.
Видимо, она была того же мнения обо мне, судя по тому, как мы сцепились взглядами. Тут вмешалась Дофин, и уж точно не ради меня.
– Наши пути уже пересекались, – ввернула она. – Насколько знаю, вы когда-то пользовались именем Софи Букаран?
– Нет. Я не пользовалась именем Софи Букаран. Меня так звали. Но люди иногда меняют имена, не так ли, Дофин?
Дофин как будто в первый раз меня увидела. Она склонила голову, и щека у нее дернулась в любопытной улыбке.
– Ха! – хмыкнула она, немного заинтригованная.
А вот Гретхен это не заинтриговало. Моя затравка ни на йоту не разожгла ее любопытства. Ей хотелось только поскорей со всем этим покончить. Уголки губ у нее опустились:
– К нам тут заглянул один ваш знакомый.
Она зыркнула на Дофин, коротко отдав ей взглядом приказ. Дофин поднялась и опять нажала кнопку в стене, после чего села обратно. Они выжидающе уставились на дверь в другом конце комнаты. Мне кажется, я уже знала, кто оттуда появится. Почему бы им его не пригласить? Я ведь больше никого так не боялась.
Дверь отворилась, и в комнату вошел тот самый мужчина, поприветствовав всех собравшихся. Он был крупного телосложения, одетый так, словно готовился к бою, с ужасным шрамом во всю шею до самого подбородка. Я узнала бы его и без квадратиков привитой кожи на щеке и подбородке.
Темные волосы, длинные ресницы, узкий подбородок. На секунду я вернулась в мамину кухню, за спиной шкворчало в сковородке масло, и меня аж передернуло от имени Патриши на экране зазвонившего телефона.
По-моему, он ждал, что я в ужасе ахну. Он давно уже ждал этого момента. Наверное, гораздо чаще вспоминал меня, чем я его. Всякий раз, ложась на операцию, или когда саднили шрамы, или кто-нибудь бросал на него жалостливый взгляд. Он так жаждал встретиться со мной, а я ему все испортила своим безразличием.
– Знаешь, кто я? – спросил он.
– Тот парень в масле, – ответила я и пожала плечами. – Ну и что? Хочешь еще раз попытать удачу?
Он скорчил грозную рожу, но это не сработало. Чего он не знал, так это что меня уже ничем не напугаешь. Я и так была напугана, причем довольно давно. Его бесило мое безразличие. Он обследовал комнату на предмет объекта для запугивания и тут заметил Фина, отощалого, немощного. Он резко встал на изготовку лицом к лицу с Фином, рассчитывая, что того хотя бы передернет. Но остался ни с чем.