— Да, я видел, как убили Полоза. Мороз Михаил убил.
— Кто еще принимал участие в убийстве?
— Только он. Я был свидетелем.
— Был ли с вами Владимир Юхневич?
— Нет, Юхневича не было.
— Расскажите подробно, как это произошло.
И из показаний Снегурова выходило, что Михаил Мороз и Иван Полоз действительно когда-то были близкими друзьями. Они даже родственники. Но потом Михаил приревновал свою жену к Ивану, в пьяном виде затеял с ним скандал, началась драка, и Михаил стукнул Ивана несколько раз молотком. Он же спрятал потом труп.
В свою очередь, Мороз утверждал, что убивали Ивана Снегуров и Юхневич, а труп он помогал прятать Снегурову. Закопали на берегу пруда.
Следователь вместе с Морозом выезжают в указанный район. Производятся раскопки в одном месте, в другом. Трупа нет.
Тогда Мороз тут же меняет показания:
— Я забыл. Его закопали в урочище Бищевщина.
Мороза доставили в этот лес. Он указал на небольшой курган.
— Здесь.
На глубине семидесяти пяти сантиметров были обнаружены кости. Экспертиза показала: кости бараньи.
И Мороз и Снегуров давали явно противоречивые показания, меняли их, путались. Юхневич же вообще категорически отрицал какую-либо причастность к преступлениям, совершенным в деревнях Млынок и Кольно. В создавшейся ситуации очная ставка могла еще больше запутать следствие, поставить его в тупик.
В такой весьма критический момент на помощь молодому, хотя уже хорошо зарекомендовавшему себя, следователю Григорию Сацевичу и приехал из республиканской прокуратуры Михаил Константинович Карпович. Войну Михаил Константинович провел в белорусских лесах, партизанил, а когда пришла Советская Армия, его, боевого партизанского комиссара, оставили здесь, в родных местах, наводить порядок.
Это были трудные и опасные времена. После бегства гитлеровцев в белорусских лесах, на хуторах, в городах, а чаще всего — на лесных кордонах окопалось и притаилось немало всяческой нечисти: власовцев, бандеровцев, фашистских прихлебателей — бывших полицаев и старост. Михаил Константинович получил три ранения, причем одно из них от бандитов уже после того, как в этих местах отгремели бои.
Утром вместе с Сацевичем и районным прокурором Василием Ивановичем Сергиевичем они заперлись в маленьком прокурорском кабинете, чтобы обсудить положение дел. Сацевич проинформировал о ходе допросов, о том, что удалось добыть в результате, чем, собственно, на сегодняшний день располагает следствие. Изредка вставлял слово и районный прокурор, который помогал Сацевичу.
Михаил Константинович слушал внимательно, по ходу задавал вопросы, иногда хвалил молодого коллегу, в другом случае досадливо морщился и ворчал: «Нет, не так», и тут же предлагал свое решение. Однако, в общем, работой Сацевича он был доволен.
— И вы правильно начали вести следствие именно с убийства. Здесь идет речь о человеке... Больше ниточек, которые связывают жертву с преступниками и его свидетелями.
Михаил Константинович раскрыл свой портфель и достал из него папку с делами.
— Вы знаете, — сказал он, — когда я там в Минске сидел и читал все эти документы, я невольно про себя отметил три очень важных обстоятельства. Я взял из всех эпизодов, которые произошли в двух деревнях, выписал на отдельный листок потерпевших. И рядом с каждой фамилией написал очень кратко характеристику что за человек.
Смотрите, что получается. Поджог дома у Ивана Полоза. А затем и убийство Полоза. Кто такой Полоз? Последнее время очень активно помогал участковому уполномоченному милиции Александру Гусевичу в борьбе с самогоноварением, с тунеядством и спекуляцией.
Загорается сарай у Семена Ивановича Киселева, бывшего председателя колхоза. Киселев и до сих пор является сельским активистом, выступает на колхозных собраниях, причем выступает так, что чертям тошно, как высказалась одна колхозница. И тут же она добавила: «Сама слыхала, грозят Семену».
В дом участкового Гусевича брошена самодельная мина. Только по счастливой случайности никто серьезно не пострадал.
Сгорел сарай у Сергея Павловича Гаврилова. Сергей Павлович — учитель, депутат сельского Совета, редактор колхозной стенгазеты, рабкор.
Дмитрий Озерчук ранен выстрелом из охотничьего ружья. Озерчук — работник уголовного розыска. А ведь сколько он поработал по борьбе с преступностью в этих деревнях!
Разве все это случайно? — Карпович обвел взглядом своих собеседников и, как бы подытоживая, сам себе ответил:
— Не может быть сразу столько случайностей. Нет. Здесь действует своя особая закономерность.