– Ночь.
– Какое было освещение?
– Что?
– Освещение. Как ты увидел машину?
– Не знаю. Фонарь, думаю. Какое это имеет значение?
– Потому что, умник, если у фонаря натриевая дуга, от его света синяя машина на пленке будет казаться черной.
У Тима приоткрылся рот.
– Откуда ты знаешь?
– Курс по системам безопасности секретных служб в Белтвилле прошлой весной. Ты забыл, что я высокопрофессиональный следователь? Поезжай и проверь фонарь. Начну копать синие «крузеры».
– Уже еду.
К счастью, фонарь стоял в паре десятков метров от входа в «Киносенсацию», поэтому Тим мог глазеть на него без риска быть замеченным подростком, которого он обокрал в субботу утром. Он не учел того факта, что днем, когда фонарь был выключен, трудно – если вообще возможно – было определить, какая в нем лампа. Тим надел куртку на молнии, чтобы спрятать бронежилет.
Паренек в кофте с черным капюшоном проехал мимо Тима на скейтборде, с интересом его рассматривая. Тим подождал, пока тот завернет за угол, потом достал пистолет и выстрелил в фонарь. Появилось облачко белого порошка, осколки стекла посыпались на тротуар.
Тим вернулся в машину и набрал номер.
– Да, он точно натриево-дутовой.
Тим терпеливо ждал за угловым столиком. Перед ним на тарелке скучал комбинированный завтрак, хотя было время ужинать. Он просмотрел первую страницу газеты «Санди».
«Судебный исполнитель клянется остановить „тройку мстителей“».
Была открыта горячая криминальная линия для звонков. Человек, представляющий Полицейский департамент Лос-Анджелеса, полагал, что Мастерсоны финансировали операции, используя деньги, которые получили в качестве компенсации от таблоида, опубликовавшего фотографии с места убийства их сестры.
На второй странице сообщалось о торговце автомобилями из Балтимора: вдохновленный казнями Лейна и Дебуфьера, он застрелил двух мужчин, пытавшихся его ограбить. Одному из налетчиков было семнадцать, другим был его пятнадцатилетний братишка.
Тим перешел к некрологам. Конечно же, там был Дюмон – в дорогом костюме, строгий, импозантный и, как всегда, немного самодовольный, словно знал нечто недоступное остальному человечеству. Причиной смерти был назван рак легких, а не самоубийство, и не было никакого упоминания о его причастности к «тройке мстителей».
Прошло еще десять минут, и Тим нажал кнопку повторного вызова.
– Судебный исполнитель Рэкли.
– Это опять я.
– Синие «крузеры» бывают двух оттенков: стальной синий и синий. У Эдварда Дейвиса, так называемого Дэнни Данна, так называемого Аиста, синий «крузер». Для регистрации он выбрал новое имя – Джозеф Харди. Ха-ха. Судя по фотографии на водительских правах, у Нэнси Дрю денег больше.
Тим резко сел, оттолкнув от себя тарелку рваных блинов.
– Адрес?
– Ты был прав насчет Эль-Сегундо. 147 Орчард-Оук-Серкл.
43
Поскольку лицо Аиста смотрело со всех экранов и подъездов штата, сбежать за последние два дня ему вряд ли бы удалось. Его характерная внешность делала маловероятным переодевание. Все, что знал о нем Тим, ограничивалось его выдающимися техническими данными, но на другие области его таланты не распространялись. Тим полагал, что тот сидит дома, ожидая, пока свернут кампанию. Тогда он сможет ускользнуть на самолете, где много-много песка и коктейлей с зонтиками.
Дом, как Тим и предполагал, стоял на отшибе за пустырем. Здание обосновалось в тени крутого холма. Неприветливый вид этой территории, скорее всего, и спас ее от дальнейшего освоения. Возле входной двери не оказалось таблички с номером, так же как не было ее и на почтовом ящике. Дом справа был выставлен на продажу, а дом слева ремонтировался.
Скорчившись за грузовиком со стройматериалами, Тим в бинокль осматривал листву во дворе. Из-под ковра листьев, поднятые на тонких металлических шейках, выглядывали как минимум две камеры наблюдения. Он мысленно разделил двор на сектора и изучил каждый сектор тщательно и методично. В листве нарисовалась еще одна камера и два датчика движения. На окнах были решетки, а огромная входная дверь казалась отлитой из единого куска железа. Ворота блокировали вид на задний двор, а расположение на холме давало Аисту ясный угол обзора.
С приходом сумерек видимость ухудшилась и предметы стали расплывчатыми, как на военных постерах и выцветших черно-белых фотографиях. Откуда-то издалека доносился шум волн.
Тим пробрался вверх по холму и пошел по задней стене дома. Он двигался быстро, стараясь держаться подальше от камер и инфракрасных датчиков. Чтобы пробраться через поле с пересекающимися лучами, ему пришлось выполнить несколько сложных акробатических трюков, зато по холму он шел свободно. Он сунул пистолет обратно в кобуру, чтобы не думать о том, что оружие может выскользнуть.
Тим лежал на животе и разглядывал задний двор, жалея, что оставил очки ночного видения в вещмешке в багажнике. Забор по пояс высотой с колючей проволокой наверху. На задних окнах, так же как и на передних, толстые решетки. Проникнуть сквозь них не представлялось возможным. Несколько камер слежения стояли возле задней двери, как сторожевые собаки. Он заметил датчик движения над задней дверью и мрачную собачью будку, скрывающуюся в тени. На лужайке валялось собачье дерьмо.
Он спустился вниз по холму, нервно оглядываясь в поисках еще каких-нибудь хитрых приспособлений, и направил бинокль на заднюю дверь, видневшуюся сквозь широкий квадрат защитного экрана. Цельное стекло, обрамленное толстой деревянной рамой. Он не мог поручиться, но ему показалось, что по краям стекла идет темная полоска плексигласа. Это означало, что стекло пуленепробиваемое. Над ручкой защитный экран, что делает невозможным трюк с кредитной карточкой. Дверь открывается наружу, на ней целая серия замков с огромными защелками, скорее всего, изготовленных на заказ.
Ничего другого от Аиста Тим и не ожидал.
За пуленепробиваемым стеклом виднелась прачечная и еще одна запертая комната. На двери второго этажа два блестящих кружка – скорей всего, стандартные замки с защитой от взлома. Светлый металл рядом с ручками означал, что замки по всему кругу укреплены пластинами, защищающими от попыток проникновения. Тим готов был побиться об заклад, что на обеих дверях есть длинные задвижки, чтобы дверь было трудно или невозможно вышибить.
С этими замками ему явно было не совладать.
Он уже хотел уйти, когда огонек, загоревшийся в доме, осветил кухонный стол, окруженный медной сеткой и заваленный компьютерными мониторами и клавиатурами. Аист появился в поле зрения, облаченный в голубую детскую пижаму. Он вошел в сетчатый отсек и сел перед кучей оборудования.
Тим лежал в темноте, его глаза смотрели на человека, который сыграл роль в расчленении его дочери. Он представил себе Аиста с биноклем, спокойно наблюдающим за тем, как Кинделл выходит из своего гаража в крови Джинни, чтобы… что? Погулять при луне? Подышать свежим воздухом? Перевести дыхание после напряженной работы? Аисту до этого не было никакого дела; он, наверное, любовно положил камеру в пенопласт и забрал свой чек.
Аист несколько минут печатал, потом остановился, чтобы помассировать узлы на руках. Тим некоторое время наблюдал за ним, потом повернулся и пошел вверх по холму.
Ему понадобилось около десяти минут, чтобы пройти по лужайке, обманув камеры и сигнализацию. Он сидел в своей машине за несколько кварталов от дома Аиста, подводя итоги и сожалея, что бросил курить.
Вскрывать замки он умел, но с Аистом в этом тягаться смысла не было.
Мистер Совершенство должен был сам выйти к нему.
В магазине он расплатился наличными, истратив бо́льшую часть денег, которые дала ему Дрей. Кассирша, старая ирландка с грубыми руками заядлого садовода, свистнула работника, чтобы он помог Тиму донести покупки до машины. Тим отказался от помощи, загрузив оборудование в огромную черную сумку, которую он вытащил из битком набитой коробки с кабелем.