Ты знаешь, это на самом деле хорошо, когда народ, проходит через таможню правильным путём, и когда мы прогоняем их личные карты через сканер, и их имена попадают в реестр. Видишь ли, тогда мы знаем, кто есть кто на станции. Мы знаем, где их искать, когда ищем их. Так что, я сказал себе, Майк, почему бы просто не побродить по станции некоторое время, осмотреться, и может быть, ты возьмёшь, да и столкнешься со старым Луи. Мы посмеёмся, поговорим о старых временах, и возможно я узнаю, что случилось с его удостоверением личности, когда он прибыл на станцию, и тогда этого вновь не случится. И тогда я смогу найти Луи в любое время, когда захочу, и мне не придётся спускаться сюда, чтобы искать его.
— Ты несёшь чушь, Гарибальди.
— Тогда позволь мне выразиться более ясно, Морт. Кто-то прошёл на эту станцию через чёрный ход. Возможно по фальшивому удостоверению. Мне это не нравится. Я хочу знать, какое поддельное удостоверение личности может обмануть наши сканеры. Я хочу уяснить это для себя.
— Ты хочешь поддельное удостоверение?
— Именно, Морт.
— Я тебе дам много фальшивых корочек.
Он начал рыться в карманах, внутри необъятных слоёв своей одежды, которая не скрывала его костлявой фигуры, но Гарибальди остановил его.
— Э не, Мортимер. Не то барахло, которым ты разводишь туристов. Настоящую вещь.
Морт помрачнел.
— Мне разузнать надо.
— Приятно слышать. А может быть, я спущусь сюда и сделаю еще немного покупок через день или два. В конце концов, я имею достаточно времени, чтобы прибрать вас к рукам, как ты говоришь.
Он закончил прогулку. Это было хватание за соломинку, но кое-что из этого могло выйти, никогда не знаешь что.
Он помедлил, перед тем как сделать следующий шаг, потому, что это был шаг чертовски близкий к расследованию, которое вёл Уоллес, но, чёрт возьми, люди, скрывающиеся на Вавилоне 5, по настоящему задели службу безопасности станции. И если здесь фигурируют поддельные личные удостоверения, он должен их найти.
В более респектабельной части станции — коричневом секторе, женщина по имени Хардести управляла заведением называющемся "Пьяная Скала". Это было место, куда обслуживающий персонал станции, приходил после рабочей смены, пропустить кружку пива, или две, или три. Пиво было таким дешёвым, каким оно может быть только на далёкой космической станции в таком безлюдном месте, и еда, которую она подавала к нему, была немного жестковата, с привкусом крахмала и жира. Гарибальди это нравилось.
— Хардести, как поживаешь?
— Хорошо поживаю, — сказала она тоном, который означал: Ты по делу или как, Гарибальди?
— Ты не видела Мейера в последнее время?
— Думаю, он покинул станцию. Собирался ишачить на пару владельцев грузовиков, примерно несколько дней назад.
— А как насчёт Ника?
— Ника Патино?
— Единственного и неповторимого.
— Думаю, он теперь работает в ночную смену. Чертовски трудно стало перехватить его.
— Он всё еще появляется здесь иногда?
— Да, после работы. По большей части в этом глупом игровом зале. Или в гимнастическом.
Гарибальди знал, где находился игровой зал. Ник был одним из примерно дюжины участников, сидевших за столами, где несуществующие наземные автомобили соревновались друг с другом вокруг виртуальной трассы, а похожие на призраков, голографические фигуры, сражались в гладиаторских боях. Гарибальди на время присоединился к зрителям, пока одна из фигур не упала на колени и не испустила последний вздох, после чего новый претендент сел бороться с победителем.
— А тебе идёт этот меч, Ник, — заметил Гарибальди.
Человек поднял глаза от кружки с пивом. Это был докер, с тёмными глазами и седеющими волосами.
— Хей, Майк. Да, я могу выстоять иногда до десяти минут против Касса в некоторые дни.
— Может, сыграем как-нибудь раунд. Или сходим в спортзал, устроим спарринг один на один в низкой гравитации, как раньше на Марсе?
— Да, может быть. Он сделал паузу и посмотрел на Гарибальди. — Но ты ведь спустился сюда сегодня не затем чтобы играть в голо-игры, не так ли Майк?
Его молчание подтвердило это.
— Я слышал, ты ищешь кое-что. — Ник посмотрел на своё пиво. — Возможно, то, что ты ищешь, станет причиной больших проблем. "Хорошие вести быстро и уверенно распространяются", подумал Гарибальди кисло.