— Ты слышал что-нибудь, так ведь?
Ник сделал пренебрежительный жест.
— Местами.
— Ну, мы тут разыскивали кое-кого пару дней назад. Подозреваемого в терроризме…
Но Ник гневно стукнул кружкой по столу.
— Терроризм! Знаешь что, со времени бунта в прошлом году, вы, военные, вдолбили себе в башку, чёрт знает что, об этом чёртовом терроризме. Я сыт этим по горло! Ты показываешь своё удостоверение, и каждый раз тебе говорят: "О, вы с Марса, тогда мы должны проверить ваши вещи, проверить просто на случай, что вы можете иметь взрывчатые вещества в ваших грязны носках". Я устал от этого Майк!
— Эй! Слушай, Ник, ты же знаешь меня. Я не просто "военный", так? Может кто-то и роется в вещах террористов, но это не я. Не сейчас. Эй, ты мне веришь, или нет? Мы знаем друг друга с Марса, уже три года, не так ли?
— Да, но времена меняются. Ты был вне пределов досягаемости.
Гарибальди на мгновение, с горечью подумал о Лиз. Она могла бы прилететь на Вавилон 5, он мог бы остаться с ней на Марсе. Да, он был вне пределов досягаемости слишком долго, теперь уже слишком поздно.
— Ладно, — сказал он, с усилием отогнав мысли о ней, — мы сейчас не на Марсе, мы на Вавилоне 5: космической станции, замкнутом пространстве. Я держу безопасность этого места в своих руках. Всё, что я хочу знать это: как парень пробрался на станцию, минуя таможню? Его провезли как контрабанду в грузе, или у него было фальшивое удостоверение? Ник, подумай об этом. Забудь принципы на минуту, Землю, "Свободный Марс" и всё прочее. Никто не хочет иметь сумасшедших на станции, разгуливающих с взрывчатыми веществами, биологической дрянью, и прочим! Давай! Помоги мне!
— Я подумаю об этом, Майк. Я порасспрошу. Но сейчас не очень подходящее время для этого. На самом деле… — Он покачал головой. — Я узнаю.
— Если ты знаешь что-нибудь…
— Я не знаю не о каких опасностях для станции. Сейчас я могу сказать только это.
— А о незаконных проникновениях? О поддельных удостоверениях?
Ник покачал головой, отодвинул кружку с пивом и поднялся, собираясь уходить.
— Я порасспрошу. Хотя сейчас и не подходящее время для этого. "Можно подумать, что когда-то есть подходящее", подумал Гарибальди.
Это было паршивое время. И он чувствовал, что скоро будет еще хуже, совсем скоро.
Глава 8
Беседа началась не с приятной ноты. Лейтенант Мийоши лишь мельком взглянула на Иванову когда та вошла в комнату совещаний.
Иванова, помедлив секунду, произнесла:
— Лейтенант, судя по числу сообщений, которые вы послали, пока я была сегодня на дежурстве, я предположила, что вы имеете ко мне какие то вопросы. Но если вы заняты, я могу, конечно, прийти попозже.
Когда Мийоши всё-таки взглянула на неё, её выражение лица, слишком поздно напомнило Ивановой, предостережение Гарибальди, сделанное им сегодня утром.
— Вовсе нет, Командор. Я рада, что вы, наконец, уделили время, чтобы помочь нам в расследовании.
Иванова, без приглашения, села напротив неё.
— Я уверенна, Лейтенант, что вы сможете понять, что моё дежурство на этой станции не всегда может быть прервано в момент поступления сообщений. Я — должностное лицо. У нас здесь вышедшая недавно из строя зона перехода, и множество других неотложных дел, с которыми я должна иметь дело.
— Да, я понимаю, вы были вовлечены в этот… несчастный случай. Однако, тем временем, у меня было время, чтобы просмотреть ваш файл — в частности, ваши отношения с беглым террористом Джей Ди Ортегой.
Отношения? Иванова нахмурилась. Ей это не понравилось.
— Вы имели в виду "предполагаемого террориста"?
— Если вам угодно. Так как долго вы знали этого "предполагаемого террориста", Командор?
— Около десяти лет. Сразу вскоре после начала войны. Он был моим лётным инструктором, когда я проходила обучение.
— Вы были близки?
— Не более близки, чем обычно кадет и его инструктор.
Мийоши с сомнением подняла бровь.
— А после войны, вы поддерживали отношения?
— Эпизодически, а после того как он улетел на Марс, и вовсе нет.
— В самом деле? А что бы вы ответили, если бы я сказала, что у нас есть письма, за вашей подписью, написанные вашей рукой и адресованные ему. "Ловко",
— Если вы хотите назвать пару поздравительных открыток "отношениями", то я думаю да, у нас они были, год или два.
— И вы можете предъявить все письма, которые он вам послал?
— Я кадровый офицер, Лейтенант. Я получаю по пол дюжине различного рода писем в год. Я не храню поздравительные открытки от всех моих старых приятелей.