Таков послужной список агента нескольких разведок, униатского священника Ивана Гриньоха.
Однако вернемся к событиям начала 1944 года.
Итак, 5 марта 1944 года в Тернополе состоялась встреча представителя центрального провода ОУН и штаба УПА Герасимовского с сотрудником полиции безопасности СД Галиции гауптштурмфюрером СС Паппе. Вначале беседа посвящалась обсуждению вопроса об обстановке в Галиции в связи с приближением наступающих частей Советской Армии. Герасимовский заявил, что провод ОУН приветствует начатые переговоры и намерен проводить их исключительно в интересах ОУН и немецкой службы безопасности, подчеркнул при этом: Наша организация стремится, чтобы все переговоры, встречи и последующее после этого сотрудничество осуществлялось строго конспиративно…» Почему оуновцы так заботились о строгой конспирации? Тут же Герасимовский сам отвечает: «Уступка немцев бандеровской группе и ее официальное и политическое признание дали бы повод нашим противникам назвать нас немецкими сообщниками или их агентами и могли бы привести к гибели наших людей…»
Вполне понятно, Герасимове кого волновал вопрос, чтобы не были известны широкой общественности факты его сотрудничества с абвером и участие в убийствах многих невинных советских граждан в составе «Нахтигаль».
«…Украинский народ, — продолжал Герасимовский, — второй после немецкого народа. Его величие и мощь разбудили в нем справедливое требование государственной самостоятельности. Однако в этом русские отказывали украинскому народу… Наша организация… считает своим единственным врагом русских, а точнее — большевиков, для борьбы с которыми направлены все усилия ОУН. Бандеровская группа никогда не рассматривала своим противником немцев. Нелегальная борьба касается только борьбы с большевизмом на востоке.
О враждебности к немцам не может быть никакой речи. Украинский народ и провод ОУН поняли, что они могут достичь своей самостоятельности только при помощи великой державы Европы — Германии.
Для полного осознания этого украинский народ стоял уже на стороне немцев в первую мировую войну, позже искал и нашел себе поддержку в лице Германии… и, наконец, как в немецко-польской, так и в немецко-русской войнах вносит свой вклад на пользу Германии. Традиционная опора украинцев на Германию и их дружба с немецким народом, как и раньше, будут основой наших дальнейших взаимоотношений. Необходимо положить конец некоторым утверждениям, что бандеровцы якобы рассматривают Германию как своего противника. Политическое развитие на территории Великой Украины (Герасимовский имеет в виду восточные области Украины. — Авт.) также стало иным, когда Германия после освобождения от большевистского ига в 1941 году дала согласие украинцам для самостоятельного управления. Бандеровская группа заявляет, что украинцы удовлетворились бы государственной формой в виде протектората, но этот шаг украинцев к самостийности Германия не выполнила, поэтому… мы вынуждены работать нелегально. Но в нелегальной работе предусматривалось не допускать антинемецких действий, подготовиться к решительной борьбе против русских…»[18]
Как видим, Герасимовский в ходе беседы с Паппе договорился до того, что «украинцы удовлетворились бы государственной формой протектората» (выделено автором. — В.З.), т. е. согласился, чтобы Украина стала колонией фашистской Германии со всеми вытекающими из этого последствиями. Верно, Герасимовского и его палачей по центральному проводу ОУН удовлетворяло бы такое положение Украины. При этом он заявил, что «украинцы согласились бы», то есть выступал от имени украинского народа. На такое заявление ни Герасимовского, ни членов центрального провода ОУН народ Украины никогда не уполномочивал.
Однако продолжим рассуждения Герасимовского в беседе с Паппе.
«Положение на Восточном фронте дает основание ОУН планировать свои действия. Если немецкие власти относятся с недоверием к возрастающему количеству личного состава бандеровских групп, то это несправедливо, поскольку военные отряды имеют исключительно только одно задание — бороться против большевизма как единственного врага украинцев. Военные отряды за этот период ограничивались не только этой задачей, а также осуществляли акции против тех, кто наносил ущерб немецким интересам. Основным законом для ОУН было — ничего не применять против немецких интересов… Если же в отдельных местах имели место акты саботажа, возможно, даже случались убийства немцев, то это никогда не осуществлялось по приказу руководства бандеровского провода, а делалось самочинно украинцами по криминальным побуждениям личной мести…»
Стороны, как видно из документов, заключили договор, который подлежал утверждению руководителем полиции безопасности и СД Галиции и центральным проводом ОУН. Вот его краткое изложение:
«…1. Требования бандеровской группы к немецкой стороне:
а) в будущем немецкие охранные власти не арестовывают украинцев за их нелегальную и политическую деятельность, если эта деятельность не выражается в терроре, саботаже и покушении. Если бандеровская группа будет придерживаться своего обещания — активно действовать исключительно против большевизма;
б) немецкие охранно-полицейские власти обязуются освободить всех политических украинских пленных и арестованных (Герасимовский договорился относительно украинских националистов. О коммунистах, советских активистах и антифашистах из числа наших и иностранных граждан не могло быть и речи. Оуновцы сами беспощадно уничтожали таких лиц. — Авт.), чтобы физически сохранить их для решительной борьбы против большевизма. (Оговаривая этот пункт соглашения с фашистской разведкой, Герасимовский утверждал, что «ОУН хочет доказать свою добрую волю и честные намерения относительно немецкой стороны тем, что она отказывается от украинских политических арестованных, если полиция безопасности и СД заинтересована в их дальнейшем задержании. ОУН — бандеровская группа достаточно рассудительна, чтобы никогда не требовать освобождения Бандеры. Он может оставаться в руках немцев, чтобы не нарушать переговоров, начатых с добрыми намерениями. Как видим, Герасимовский и в целом центральный провод ОУН были готовы пожертвовать судьбой своего «вождя» — Бандеры, лишь бы достичь предрасположения фашистов и удовлетворить свои политические амбиции. — Авт.);
в) немецкая сторона гарантирует свое влияние на официальные украинские инстанции, а также на Украинский центральный комитет (УЦК)[19] и на комитеты взаимопомощи, чтобы в будущем они в своей пропаганде не называли ОУН большевистской агентурой, поскольку такие заявления оскорбляют честь бандеровской группы, для которой большевизм враг номер один;
г) ОУН-Б получает свободу действий в пропагандистской, организационной и военно-подготовительной работе, она не затрагивает немецких интересов. Подготовительная и военно-организационная работа распространяется исключительно на борьбу против большевизма или на боевые задания, поставленные перед ОУН немецкой стороной;
д) немецкая сторона дает гарантию, что украинский народ и ОУН будут иметь защиту от провокаций и террора со стороны польских организаций».
Со своей стороны, центральный провод ОУН обязуется:
а) «…ОУН-Б придерживается полной и бесспорной лояльности ко всем немецким интересам: доставка (имеется в виду на фронт. — Авт.), немецкое строительство на востоке и выполнение необходимых требований в тыловых военных районах;
б) ОУН-Б предоставляет в распоряжение немецкой стороне собранные своей разведкой данные против коммунистов, поляков и большевиков и дает возможность немецкой стороне использовать эту информацию для осуществления карательных операций (на территории западных областей Украины. — Авт.) соответствующим немецким интересам способом;
18
Тут и далее Герасимовский постоянно подчеркивает, что он представитель проводов ОУН, возглавляемых Баи де рой, поскольку существовал провод украинских националистов (ПУН) под руководством А. Мельника, созданного в результате раскола ОУН в борьбе за лидерство и портфели.
19
УЦК создан абвером в конце 1939 г. в Кракове во главе с резидентом немецкой разведки В.Кубийовичем. Затем на территории так называемого генерал-губернаторства, куда вошла масть оккупированной территории Польши и ряд западных областей Украины, где были созданы филиалы УЦК — так называемые комитеты взаимопомощи. Фактически под вывеской УЦК и комитетов взаимопомощи действовали резидентуры немецкой разведки, от которых она получала немалую информацию о положении на оккупированной фашистами территории. УПК полностью находился под влиянием ОУН и мельниковцев.