Западная Украина вошла в качестве дистрикта «Галициен» в состав генерал-губернаторства с центром в Кракове. В генерал-губернаторстве еще осенью 1939 года был создан Украинский центральный комитет (УЦК). Программа УЦК гласила, что он является «общеукраинской надпартийной организацией, которая объединяет всех украинцев, независимо от политических и идеологических убеждений». Своей задачей УЦК считал:.Сотрудничеством с немецкими властями обеспечить украинскому народу в данных условиях наилучшие условия жизни и развития».
Во Львове после разгона бандеровского правительства начал действовать Украинский краевой комитет (УКК), в котором верховодили мельниковцы. В апреле 1942 года УЦК и УКК объединились, на документах стали писать УЦК — отдел во Львове. С июня 1943 года отдел во Львове стали называть деловым центром и, соответственно, писать УЦК — деловой центр во Львове.
На местах политику УЦК проводили окружные комитеты, волостные делегатуры и «мужи доверия» в населенных пунктах. Существовал также украинский комитет помощи, задача которого — поддержка нуждающихся украинцев. Но на него возлагалась и дополнительная обязанность:.Работники украинского комитета помощи, — гласила секретная инструкция УЦК, — должны принимать участие во всех массовых мероприятиях, поддерживать связь со священниками, учителями, чаще бывать в селах, чтобы быть в курсе настроений среди украинского населения… знать шутки, анекдоты, высказывания, неблагоприятные для УЦК, обо всем немедленно сообщать».
После войны некоторые руководители УЦК написали мемуары, в которых пытались доказать, что целью их деятельности была защита украинцев от произвола оккупантов, облегчение хотя бы в какой-то степени их жизни. Вероятно, что-то в этом было. Но невозможно провести четную грань, за которой благие намерения перерастают в коллаборационизм.
Уступки гитлеровцев мельниковцам свелись и тому, что в газетах, издававшихся на украинском языке, разрешили называть украинцев арийцами немецкого происхождения, а взамен потребовали участия в комиссиях по сбору с крестьян грабительских налогов, по отправке украинской молодежи на принудительные работы в Германию, а главное — в агитации в пользу оккупантов.
Может быть, мельниковский провод ОУН, руководство УЦК не знали, что творят оккупанты в дистрикте «Галициен»? Нет, знали. В феврале 1943 года по просьбе генерал-губернатора Г.Франка глава УЦК В.Кубийович докладывал ему: «Идя навстречу Вашему желанию, я направляю Вам это письмо, в котором я хотел бы коротко изложить недостатки и неприятные происшествия, вызвавшие крайне тяжелое положение украинского населения в генерал-губернаторстве. При существующих условиях украинцы не уверены как в своей собственности, так и безопасности. Нечеловеческое обращение, жестокая вербовка рабочей силы, необоснованные аресты и, наконец, массовые расстрелы — частые явления. Дикая, беспощадная охота за людьми, которая проводится повсюду — в городах и деревнях, на улицах, площадях, вокзалах и даже в церквах, а также ночью в жилых квартирах, — поколебала уверенность жителей. Каждый подвержен опасности быть неожиданно схваченным…»
Может быть, мельниковцы надеялись уступками оккупантам, сотрудничеством с ними заслужить их доверие и согласие на создание украинского государства? Нет, немцы не давали им никаких гарантий. В августе 1943 года на заседании руководящих работников делового центра УЦК во Львове его глава Н.Ланкивский доложил о результатах своей встречи с представителями управления дистрикта. Немецкая позиция в украинском вопросе была сформулирована следующим образом: «В Галиции не может быть и речи о самостоятельной Украине, положение украинцев в Галиции не подлежит изменению. Кто не подчиняется, будет караться по законам военного времени». Казалось бы, все ясно, надеяться не на что, но участники заседания делают вывод: «Мы должны поддерживать немецкую политику».
А тем временем требования немцев по мере ухудшения положения на фронте растут. Они хотят использовать украинцев уже не только как объект грабежа, но и как пушечное мясо. 28 апреля 1943 года губернатор дистрикта О.Вехтер объявил о формировании из жителей дистрикта дивизии СС «Галициен». УЦК согласился и на это. В.Кубийович выразил благодарность «за возможность борьбы с большевиками».
Формально формированием дивизии занимались сами украинцы. Была создана «военная управа», но председателем ее стал немецкий полковник А.Бизанц. В октябре 1943 года УЦК заслушал информацию о ходе формирования дивизии. Отмечалось, что «военная управа не пользуется доверием немцев. Ничего не может сделать без полковника Бизанца».
Тем не менее в отчете УЦК от 4 декабря 1943 года подчеркивается, что его сотрудники «принимали активное участие в пропаганде среди населения призыва в дивизию СС «Галициен». По городам и селам расклеивались афиши, на которых вверху — фашистский орел со свастикой и галицкий лев, под ними — женщина с ребенком и солдат в немецкой форме с изображением льва на нарукавной нашивке. Надпись на афише гласила: «Записывайтесь в дивизию СС «Галициен».
Однако пропаганда не давала ощутимых результатов. УЦК отмечал, что население относится к формированию дивизии «пассивно или явно отрицательно», убеждено, что ее «пошлют на верную смерть». Немцам пришлось прибегнуть к проверенному методу, предлагать альтернативу: или вступление в дивизию или отправка на принудительные работы в Германию. В конечном счете несколько тысяч человек в дивизию вступили. Правда, часть из них сразу сбежала. По данным УЦК, дезертиров насчитывалось около двух тысяч. Остальных отправили для прохождения военной подготовки в Южную Францию, а в марте 1944 года — на советско-германский фронт.
Части дивизии СС «Галициен» под командой немецких офицеров во главе с бригаденфюрером СС Фрайтагом были брошены против наступающих частей Красной Армии в районе города Броды Львовской области. Разбитые, они отступили под Тернополь.
Дальнейшие события ярко характеризуют отношение немцев к своим «союзникам». Их описание сохранилось в оуновских документах, которые при всем желании не отнесешь к «красной пропаганде»: «На станции Збараж подразделения дивизии СС «Галициен» ожидали погрузни в вагоны для отступления. Часть солдат в нескольких километрах от станции рыли окопы. Узнав, что части Красной Армии близко, немецкие командиры бросили солдат и уехали. Солдаты побежали в Тернополь, а затем в село Добриводы. Тех, кто рыл окопы, даже не предупредили о приближении советских войск. Они попали в окружение, и в село Добриводы прорвались только 40 человек. Остальные погибли».
Так вот бесславно закончилось сотрудничество мельниковского провода ОУН с гитлеровцами. Части вермахта оставляли Львов, и «союзникам» пришлось двинуться в обозе отступающих оккупантов на запад. На словах не прочь помочь своему народу, а на деле стали соучастниками страшных преступлений против него.
Бандеровский провод ОУН после разгона немцами правительства Я.Стецько оказался в сложном положении. Поссориться с немцами означало оказаться вне политической игры. Учитывая это, бандеровцы попытались достигнуть компромисса с оккупантами. 7 августа 1941 года они приняли декларацию, в которой заверили, что «вопреки провокационным слухам не пойдут на подпольную борьбу с Германией», более того, «во всей своей дальнейшей деятельности ОУН будет стараться сотрудничать со всеми теми силами, которые под руководством Германии борются против наибольшего врага Украины — московского большевизма». При этом выражалась уверенность, что немцы «признают в ближайшем будущем роль ОУН как фактора, который один способен организовать и повести украинский народ».
Но гитлеровцы и слышать не хотели даже намеков на равноправное сотрудничество. Они предъявили ультимативные требования: «ОУН не будет вести партийной пропаганды, ограничиваясь общенациональной пропагандой, приемлемой, по мнению немецких чиновников, всем украинцам… Откажется от идеи украинского правительства, провозглашенного 30 июня».