Многие помнят бестселлер конца сороковых годов "Подвиг разведчика". Отважный разведчик, которого играет прекрасный актер Павел Кадочников, дурит головы немцам, добывает секреты, которые добыть почти невозможно, а в конце похищает гитлеровского генерала.
Аналогичной должна была быть операция, задуманная на Лубянке. Там стало известно об одной из школ подготовки диверсантов для проведения акций в Москве и Подмосковье. Ряд перевербованных немецких агентов были возвращены назад. От них русская контрразведка получала самую свежую и полную информацию. Чекисты решили пойти дальше — выкрасть начальника школы. Помимо собственно плана операции был изготовлен макет самой разведшколы, со всеми подъездными путями, площадками для возможной посадки самолета. Дело оставалось за малым — решением Сталина.
Доклад Берии Сталин выслушал с интересом. С интересом осмотрел доставленный макет. Операцию одобрил, но с некоторым уточнением. Хирургическим.
— Мы знаем координаты школы?
— Знаем, товарищ Сталин.
— Поручите воздушной армии, пусть проведут бомбардировку.
Сталин был лишен эстетских изысков, вопросы решал кардинально и по существу. Через некоторое время после авиационного удара школа перестала существовать, как перестал существовать начальник школы, которого хотели выкрасть чекисты. Как перестала существовать агентура, с помощью которой чекисты получали информацию.
Лес рубят — щепки летят.
Помимо беседы с Грейфе, у Таврина в Берлине состоялась еще одна знаковая встреча. Его принял штурмбанфюрер СС Отто Скорцени — "отец немецких коммандос", родоначальник стратегии и тактики диверсионных операций. Несмотря на сравнительно молодой возраст (к моменту описываемых событий ему исполнилось 35 лет), за спиной у этого человека было богатое прошлое и выдающиеся заслуги перед рейхом.
Родился 12 июня 1908 года в Вене. Отец и старший брат были инженерами. После окончания Технического университета специальность инженера получил и Отто Скорцени. С детства самозабвенно занимался спортом и никогда не пропускал занятия на свежем воздухе: считал физические упражнения своего рода необходимостью. После поступления в университет стал членом "Гимнастического союза". "В ходе упорных тренировок мы готовили себя во всеоружии встретить грозовое будущее, — вспоминал он позднее, — учились воевать и побеждать в суровых битвах жизни. Нас учили тому, что физическая сила необходима, чтобы подчас только голыми руками защитить свои слова и дела".
Летом 1932 года под воздействием выступления Йозефа Геббельса на ассамблее сторонников НСДАП в Вене вступил в австрийскую нацистскую партию. Когда год спустя НСДАП была запрещена в Австрии правительством Дольфуса, стал членом тайной организации "Германская гимнастическая ассоциация" и бойцом одного из созданного этой организацией подразделения самообороны.
Впервые отличился, когда во время политического кризиса в феврале—марте 1938 года один отправился в президентский дворец в Вене и предотвратил вооруженное столкновение между старой гвардией и новым формированием — эсэсовцами.
Его военная карьера началась в период польской кампании в одной из инженерных частей "Ваффен СС" (Waffen SS — войска СС были созданы для ведения боевых действий вместе с армейскими соединениями). 30 января 1941 года произведен в офицеры. Боевое крещение получил в Югославии. В составе дивизии "Рейх" участвовал при вторжении в Россию. В числе отличившихся в сражении под Ельней был представлен к Железному кресту II степени.
Интересны воспоминания о русском походе, оставленные Скорцени. Они значительно разнятся с расхожими утверждениями о якобы триумфальном шествии германских войск по советской территории в начальный период войны.
Из воспоминаний:
…На следующий день мы медленно двинулись вперед и по правому берегу реки Буг вышли к Брест-Литовску. Русские, оборонявшие центральную крепость города, оказывали яростное сопротивление. Внешний гарнизон был взят в плен, но я передвигался по городу со всеми предосторожностями — русские снайперы били без промаха! На все предложения капитулировать и прекратить бессмысленное сопротивление русские отвечали решительным отказом. Потерпели неудачу и все попытки незаметно проникнуть в крепость и взять ее приступом. Убедительным доказательством этому были трупы солдат в серой полевой форме, лежавшие на подступах к вражеской цитадели. Прошло еще очень много времени, прежде чем был уничтожен последний солдат гарнизона. Русские сражались до последнего патрона и до последнего человека.
…Мы переправлялись через Березину южнее Божинка. Русские сосредоточили здесь большие силы. Они яростно оборонялись, поэтому форсирование водной преграды заняло у нас три дня.
За две недели русской кампании мы очень хорошо познакомились с "госпожой Саперной Лопаткой!". Мы по-настоящему учились окапываться — рыли маленькие, но глубокие "норы", чтобы разместить командный пункт и узкие окопы для сна.
В воздухе свистели пули, русские стреляли часто и точно, а мы, как кроты, зарывались в землю, чтобы не стать мишенью для русских снайперов.
…Прямой наводкой била по нашим укреплениям тяжелая артиллерия противника. Нам не оставалось ничего другого как глубже и глубже зарываться в землю… Мы зарывались на 2 метра в глубь земли — там были наши гостиные и спальни. Везде мы перекрывали свои "норы" в два—три наката: два-три слоя срубленных деревьев укладывались крест-накрест, а свободное пространство между ними засыпалось землей.
А потом последовал сюрприз! Русские бросили в бой танки такого типа, который до сих пор ими не использовался. Позднее они стали известны как Т-34. Наши противотанковые орудия оказались малоэффективными против этих монстров. С невероятным напряжением нам удавалось отсечь эскортирующую пехоту, а вот танки прорывались. На наше счастье этот танк еще не был запущен русскими в массовое производство, но нам с головой хватало двух или трех десятков русских чудовищ. Обычным явлением для нас стало объявление тревоги по поводу танкового прорыва за линию обороны.
…История не сохранила автора рецепта "коктейля Молотова", одного из самых эффективных противотанковых средств. Солдат заливал горючую смесь в обычную бутылку. Через отверстие в пробке в нее погружался фитиль из пакли, который поджигался перед броском. В случае попадания в цель бутылка разбивалась о раскаленную броню, прикрывавшую мотор танка, жидкость растекалась и моментально воспламенялась. Танки горели как факелы!
…Мы несли огромные потери в ходе непрекращающихся ожесточенных боев с противником.
…Здесь нам довелось на себе испытать русскую тактическую новинку — ночные атаки. Небольшими группами русские просачивались через нашу передовую линию, концентрировались в тылу наших войск. Ночью они снимали боевое охранение и наносили внезапный удар.
До тех пор пока мы не отыскали противоядие, русские наносили нам жесточайший урон своей выматывающей нервы тактикой ночного боя.
…Мы очень многому научились у русских. Так, осматривая одну из захваченных позиций, я впервые в жизни увидел то, что называется у них "индивидуальная стрелковая точка". Это была настоящая "лисья нора" диаметром 80 см и глубиной около 2 метров. Извлеченная земля была тщательно рассыпана вокруг, а сама нора была замаскирована так, что, прежде чем увидеть ее, туда вполне можно было свалиться самому! Та тщательность, с которой "стрелковая точка" была сработана, заставляла задуматься об объеме вложенного труда и времени. Однако позже во время допросов русских пленных я с удивлением узнал, что от начала и до конца вся работа не занимает больше часа. Русские оказались великими мастерами маскировки, они и в самом деле были ближе к природе, чем, например, мы.
…Яростное сражение развернулось вокруг переправы через Десну. Южнее нас, в нижнем течении реки, русские захватили и удерживали сильно укрепленный плацдарм на нашем берегу. Это доставляло нам немало хлопот. И уже совсем таинственно происходило снабжение войск. Мы никак не могли понять, каким образом русские переправляют через реку живую силу, снаряжение, продовольствие и боеприпасы. Самолеты люфтваффе напрасно искали мост. Ответ на загадочный вопрос мы нашли только после форсирования Десны. Русские сконструировали своего рода подводный мост: невидимые с воздуха и суши фермы моста находились на глубине 30–40 см от поверхности воды. Русские использовали его только в ночное время. На меня произвело огромное впечатление безупречное инженерное решение этой гениальной идеи.