Безусловно, встречи сотрудников ГРУ, работавших под прикрытием советского посольства, с членами нелегальной резидентуры говорят о некой неосмотрительности, о пренебрежении вопросами конспирации, что было сопряжено с риском для Зорге. Однако из приведенных фактов не явствует, что Зорге был провален именно в результате этих контактов или что они хотя бы в какой-то мере способствовали его разоблачению.
Что касается рассмотрения причин провала разведгруппы, то, наверное, следовало бы развести вопросы: почему и как?
Так вот, ответ на вопрос: как? возможно содержится в трофейных японских документах, касающихся обстоятельств разоблачения и арестов членов разведывательной группы, которые выявлены совсем недавно в одном из закрытых российских архивов и впервые были озвучены автором на втором международном симпозиуме памяти Р. Зорге (Москва, 2000). Читаем:
Из представления к награде сотрудника 1-го отделения политической полиции помощника пристава Томофудзи Такетора.
В расследовании данного дела имеет следующие выдающиеся заслуги: "27 июня 1941 года, благодаря честному отношению к делу, неустанным усилиям и превосходной технике следствия, он понудил признаться Томофудзи Кен, проходившего по делу о нарушении закона о поддержании общественного спокойствия, и в результате раскрыл неизвестное доселе преступление (подготовительный комитет по восстановлению японской компартии). Кроме того, он добился важного признания, положившего начало этому делу: возвратившаяся из Америки член американской компартии женщина Китабаяси является шпионкой". Таким образом, благодаря стараниям этого помощника пристава нам удалось раскрыть шпионскую организацию…
Из представления к награде начальника охранного сектора охранного отделения пристава Танаки Нобору.
В период службы в первом отделении политической полиции обслуживал культурные организации и показал блестящие образцы борьбы с левым культурным движением. В проведении данной операции имеет следующие исключительные заслуги:
…28 июня 1941 года на основании данных, добытых помощником пристава Томофудзи, ему была поручена разработка подозревавшейся в шпионской деятельности Китабаяси Томо — члена японского отделения американской компартии. Под видом проверки семейной записи посетил племяницу Китабаяси Аоянаги Иосико, которая была задержана в полицейском отделении Маруноуци по подозрению в нарушении закона о поддержании общественного спокойствия. Из беседы с ней выяснилось, что Китабаяси выехала из Токио. Вместе с полицейским Ватанэбэ он проверил политические взгляды Катада — владельца ателье европейской одежды, в котором ранее работала Китабаяси. Выяснилось, что этот человек не придерживается взглядов, аналогичных взглядам Китабаяси.
Затем, под видом знакомого Китабаяси, пристав Танаки Нобору посетил Катада и выяснил, что Китабаяси проживает в префектуре Вакаяма, уезде Нага, Конагава маци, Хондзио 1, циоме 1. 742. В контакте с иностранным сектором и полицейским отделом, соблюдая строгую секретность, выяснил характер ее деятельности и добыл достаточно веские материалы, подтверждающие необходимость ареста.
26 сентября 1941 года Танаки Нобору получил распоряжение арестовать чету Китабаяси.
Следствие не нашло улик против мужа, но, судя по высказываниям Китабаяси Камиро, пристав Танаки Нобору пришел к выводу, что в действиях Китабаяси Томо имеется достаточно признаков преступной деятельности. Поэтому он специально взялся за допрос Томо. Ему потребовалось приложить огромные усилия. А именно: пристав Танаки не только старался, чтобы Томо не стали известны причины ее ареста, но создавал у нее впечатление, что коммунистические преступники уже арестованы и имеется достаточно веских доказательств их вины.
Тогда она стала постепенно признаваться в том, что сама была членом американской компартии, вместе с ней в Японию вернулся член американской компартии Мияги.
Учитывая, что показания Томо могли привести к обнаружению важных преступников, пристав продолжал допрос, ловко используя ее душевное состояние. Наконец он добился важного признания: "Я не являюсь шпионом, Мияги является шпионом".
Затем пристав Танаки пришел к правильному выводу о том, что Китабаяси Томо является шпионкой, а Мияги является ее руководящей инстанцией, и немедленно доложил об этом своему начальству.
Получив распоряжение, рано утром 10 октября, имея в своем подчинении сотрудников, пристав Танаки арестовал Мияги и произвел тщательный обыск в районе Адзабу, Рюцо миаци № 28 на квартире Окаи. Там были обнаружены важные документы, подтверждавшие шпионскую деятельность Мияги и Окаи, а именно: часть документа на японском и английском языках с подробными цифровыми данными о состоянии тяжелой промышленности нашей страны, а также напечатанная на пишущей машинке статья, озаглавленная "Советско-германская война и внутриполитическое положение". В дальнейшем эти документы явились серьезным материалом по делу Мияги. Этот арест и обыски имели весьма важное значение" (полностью текст документа приводится в конце книги. — Авт.).
Таким образом, мы видим, что разведывательная группа "Рамзай" была раскрыта в результате действий японской полиции, которые вовсе не были рассчитаны на достижение именно этой цели. В свете эскалации напряженности в американо-японских отношениях задачей первостепенной важности для японской полиции был поиск потенциальных американских шпионов. Полицейские выслеживали в первую очередь членов Компартии США — японцев по национальности, тех, кто возвратился из Америки на родину. Это расследование вывело контрразведку на Китабаяси, а она указала на Мияги. Ниточка и потянулась…
После того как материал о наградных листах на японских полицейских, отличившихся в раскрытии группы Зорге, был озвучен, оказалось, что сообщенные факты стали сюрпризом для японских участников симпозиума профессора Хисая Сираи и исследователя Томия Ватабэ. Особенно в свете той полемики, которая до сих пор ведется в Японии по поводу роли одного из бывших руководителей послевоенной КПЯ Рицу Ито в раскрытии группы Зорге. Здесь в свое время постарались японские полицейские. Именно они в своих письменных отчетах указали, что впервые услышали фамилию Китабаяси от Рицу Ито. До самой смерти этот человек должен был оправдываться в своей невиновности. Томия Ватабэ занял в этой истории сторону Рицу Ито и долгое время пытается установить подлинные причины провала.
У Томия Ватабэ вызвало озабоченность указанное в представленных мною материалах имя помощника начальника 1-го отдела Управления полиции Такэтора Томохиро. На самом деле, считает Томия Ватабэ, речь должна идти о Такэтора Ито, в то время помощнике инспектора 1-го отдела Особой полиции. Именно он вел в 1940 году допросы арестованного члена КПЯ, своего однофамильца Рицу Ито, и именно ему приписывают авторство версии о Рицу Ито как предателе, сдавшем полиции группу Зорге.
Вернувшись в Японию Томия Ватабэ сверил обратный перевод на японский язык наградных листов с доступными ему полицейскими публикациями (списком чинов Полицейского управления, индексным списком арестованных, десятидневками арестованных). "В результате я понял, — написал он в письме, — что Томофудзи Кэн был Рицу Ито, Такэтора Томохиро — Такэтора Ито из Особой полиции, Нобору Танака — Нобору Такаги.