Позавтракав, он продолжил ходить пешком по Петербургу. Июнь в этом году был особенно жарким. Солнце согрело город, так, что от жары он казался озером со стоячей водой. Сквозь густой поток Невского проспекта Николай дошел до Эрмитажа. Немного посидел на скамейке в Александровском саду, чтобы отдышаться. Его ноги гудели, тело чувствовало усталость, но странным было то, что сам Николай Катадикасменов никакого утомления не чувствовал. Его что-то гнало вперед. Он не мог спокойно сидеть или находиться на месте. Обычно тихий и спокойный студент был необычайно возбужден. Как только он останавливался, он чувствовал странную тревогу, будто гнавшую его дальше. Он решил прогуляться до Васильевского острова, а оттуда пешком вернуться домой. На это у него уйдет несколько часов.
Когда он переходил через Дворцовый мост, он боялся посмотреть на воду и все время смотрел себе под ноги. Но, ничего не произошло. Уставший и голодный он дошел до небольшого кафе на 7 линии Васильевского острова и с аппетитом поел. С чувством сытости к нему вернулась уверенность в себе и усталость от долгой пешей прогулки. Было уже далеко за полдень, когда Николай Катадикасменов пошел домой пешком. Но, потом отказался от этой идеи и поехал на автобусе. На обратном пути он даже не вспомнил про русалку, про свои сны, про усталость. Он был полон планов, надежд и ему хотелось все обдумать и начать воплощать свои желания. В хорошем настроении он вошел в свою квартиру и увидел, что все окна настежь открыты, хотя он оставлял их полуоткрытыми на проветривание. Весь пол на кухне был мокрый от разлитой воды из графина, который упал и разбился от сквозняка. Казалось, что кто-то ползал по всей однокомнатной квартире и размазал пролитую воду по полу в комнате и коридоре.
Не найдя объяснения этому, Николай намочил тряпку и начал мыть пол. Он сделал уборку, вычистил всю квартиру, и наполнил ванну водой. После такой прогулки и уборки Николай хотел принять ванну, смыть с себя пот и немного расслабиться. Он разделся и залез в теплую ванну.
Николай Катадикасменов отпустил свои мысли и закрыл глаза. Образы в его голове бегали сменяя друг друга. Он вспоминал сегодняшнюю прогулку, лица людей, яркое солнце. Иногда сквозь воспоминания проскакивал образ женского лица с распущенными волосами и полностью серыми глазами. В этом лице было что-то пугающее. То ли его мертвенная бледность, или неподвижность. Наконец, Николай понял почему боится этого лица. Глаза были полностью серыми, как будто на них было бельмо как у слепых. Ни зрачка, ни радужки, все серое, как будто это не глаза, а пузыри, заполненные мутной водой. Сквозь усталость, Николай вспомнил, что это лицо русалки, увиденной им. «Я очень устал от всего, вот и лезут в голову дурацкие мысли» – подумал Николай.
Он услышал плеск и почувствовал, как вода в ванной плещется, хотя лежал неподвижно. Николай открыл глаза и увидел, как напротив него из ванны высунулась женская голова с распущенными волосами и серыми глазами. Это была та самая русалка, у него в ванне. От страха он даже не смог выкрикнуть. В долю секунды он как был голый, так и выскочил из ванной комнаты и упал на пол в коридоре, больно ударившись коленом и головой. Николай не мог кричать, только хрипел и не мог отвести взгляд от двери в ванную комнату. Дверь немного приоткрылась и оттуда медленно начала выползать русалка. Николай закричал, как мог, во всю силу. Он закрыл глаза и истошно кричал несколько минут. Сквозь свой крик он услышал плеск воды в ванной и громкий стук в дверь квартиры. Кто-то барабанил входную дверь и звал его. Это была соседка, пожилая женщина.
Закрывшись полотенцем, он открыл ей дверь и на вопросы, почему он так орет, объяснил, что выходил из ванной, упал и сильно ушибся. «Все равно никто мне не поверит. Примут за сумасшедшего» – решил Николай. Соседка, кинула на него сердитый и недовольный взгляд и ушла.
В эту ночь, Николай решил не спать совсем. Он выпил две чашки кофе, запер дверь в ванную, сел в кресло, включил телевизор, ноутбук, свет в комнате и так просидел до утра. Но, ничего не помогло. Перед глазами все равно была та самая русалка, которая ползла к нему по полу квартиры. Он видел ее лицо на экране телевизора, иногда ему казалось, что он видит ее за окном, хотя он жил на пятом этаже. Ночь принадлежала ей. Явь перетекала в сон, сон превращался в явь. Он пытался бороться с дремотой. Голоса в телевизоре что-то бормотали про реки и каналы Петербурга, про старинные легенды, про архитектуру и бла-бла-бла. Иногда на несколько мгновений он закрывал глаза и сквозь веки видел, как на экране телевизора двигаются люди что-то говорят. Он резко открывал глаза, но уже не понимал слов.