Боже мой, думала она. Он отпустил слуг и не счел нужным поставить на место ширму, и Лорен ничто не мешало видеть его. Какое же великолепное тело было у этого человека!
Она смотрела, как он окунул темные волосы в теплую воду, намылил их и снова окунул. Когда он поливал теплой водой плечи и руки, она видела, как перекатываются на них, а затем на животе и бедрах его мускулы.
Вздохнув, она откинулась на подушку и пожалела, что чувствует себя как выжатое после стирки белье. Что же могло вызвать эту потерю сознания?
Даже сейчас ей казалось, что земля уходит из-под ног, и временами ее тянуло в сон. Если она не сосредоточится, у нее закроются глаза, и снова она погрузится в сон, который не был настоящим сном…
Почему это вызывало какие-то воспоминания?
Размышляя об этом, она почувствовала, как кто-то сел рядом с ней, она подняла глаза и увидела склонившегося над ней графа. Она улыбнулась ему.
На нем был только халат. Темные волосы все еще были влажными, а на лице блестели капли воды, не вытертые им.
– От вас так приятно пахнет лавандой, – сказал он, нежно поцеловав ее. – А на вкус вы еще приятней. – Губы у него были теплыми, и ей хотелось еще поцелуев, но он отстранился от нее. – Но вам надо отдохнуть.
Она огорчилась, но не могла спорить.
– Этот запах, по крайней мере, лучше, чем на складе. Не думаю, что амазонка, которую вы так любезно одолжили мне, когда-нибудь перестанет так ужасно пахнуть, хотя я буду стараться избавиться от запаха.
– Это не имеет значения, – сказал он. – Мы закажем для вас новую.
Она улыбнулась, осуждая его расточительность.
– И я обязательно сожгу мой носовой платок, он как-то странно воняет.
– В самом деле? – Он посмотрел на груду сброшенного ими белья, которую горничная еще не успела убрать, и, к ее удивлению, встал и, покопавшись в этой куче, вытащил смятый платок, на минуту поднес его к своему носу и понюхал.
Выражение его лица изменилось.
– В чем дело? – спросила Лорен.
– Запах. Я понял, где раньше чувствовал такой запах. Думаю, ваш платок пропитался им, когда вы вытирали им руки после разбора ящиков, – сказал ей Маркус. – По-моему, я знаю, отчего вы заболели.
Глава 12
– Отчего? – спросила Лорен. – Должна вам сказать, это очень неприятное ощущение!
Он посмотрел на нее со странным выражением лица и произнес только одно слово:
– Опиум.
Оно так поразило Лорен, что она привстала.
– Что?
– Странные, похожие на сон видения, сонливость… Да, все говорит об этом.
– Но… но… – Вот о чем она все время пыталась вспомнить – наркотические сны! Она слышала такой термин. Она почувствовала себя оскверненной и с трудом сглотнула. Сама мысль, что она наглоталась такого сильного наркотика, вызывала у нее тошноту. – Я поправлюсь?
Он кивнул, взяв ее руку, чтобы успокоить.
– Самое плохое уже позади. У вас руки почернели, когда вы брали вещи из ящиков, и хотя вы пытались вытереть их платком, я полагаю, что вместе с пирожками с мясом, которые вы ели на улице, вы невольно проглотили немного опиума. Он и вызвал у вас так называемые наркотические сны. Вы, может быть, будете неважно себя чувствовать, пока он не выйдет из вашего организма, но надеюсь, вы легко перенесете это. Я приглашу к вам еще раз доктора, хотя я не верю, что он в данном случае может что-либо сделать.
Лорен крепче ухватилась за его руку. Она боялась, что ее сознание снова может куда-нибудь уплыть – отчасти от шока, отчасти от влияния остававшегося в ней опиума.
– Откуда он взялся?
– Я очень боюсь… – Он заколебался и сел рядом с ней на кушетку; освобождая ему место, она подобрала ноги. – Боюсь, он был на корабле, моем корабле. – По его напряженному тону она поняла, каких усилий ему стоило произнести эти слова.
– Но… должно быть, это нарушение закона? – Она смотрела на него и видела, как сжались его губы, а глаза… она бы содрогнулась, если бы была тем человеком, который заслужил эту ненависть, которую она видела сейчас в его глазах.
– Конечно. Кто-то тайно перевозил опиум в Англию на моем корабле, и я должен найти его.
– И из-за этого разбился корабль? – У Лорен кружилась голова от напряжения, когда она пыталась собрать воедино все события.
– Нет, я не думаю, что есть связь между контрабандой и кораблекрушением; его причиной был шторм, – сказал он. – Меньше всего они хотели, чтобы судно затонуло, они бы потеряли свой драгоценный груз.
– А как же с капитаном? – спросила она. – Почему его убили?
– Да, это загадка, – согласился Маркус, проводя рукой по мокрым волосам. Она преодолела желание погладить его по голове. – Возможно, он обнаружил опиум, мне не хочется думать, что он был в этом замешан. Я знал капитана. Он был хорошим человеком. Предположим, что так оно и было. Может быть, он случайно обнаружил опиум, страшно рассердился, потребовал у кого-то объяснений или просто решил избавиться от опиума, выбросив его за борт…
– И его убили! – Лорен широко раскрыла глаза, как будто видела эту страшную картину.
– Да. И возможно, потом, когда начался шторм, у них не было командира, умеющего управлять кораблем. Возможно, из-за этого корабль и затонул, а с ним и все матросы. Если это было так, то какая страшная ирония судьбы.
– Но почему до сих пор сохранились следы опиума на складе, разве его не смыло, когда судно опустилось на дно? – вполне логично спросила Лорен.
– Не только следы, вот почему напали на сторожей. Если кто-то знал, что опиум здесь, он и пришел забрать его! – заключил граф. Он вскочил на ноги и, продолжая говорить, расхаживал по комнате. – Вы помните, я говорил вам, что вазы были помещены в опилки и запечатаны воском, чтобы не разбились?
– О! – Лорен тоже поняла. – А что же было внутри?
– Да, – он улыбнулся ей, – именно это.
– Когда вы вышли из склада, на вашей одежде были черные жирные пятна, совсем такие же, как на моем носовом платке, и тот запах…
– Точно. Лорен вздрогнула.
– О Боже! Какая мерзость. Почему люди принимают этот наркотик, Маркус? Не представляю, как это можно делать сознательно.
– Это для некоторых выход, я полагаю. Как мне говорили, на Востоке это наркотик для стариков, для тех, кому уже нечего делать со своей жизнью и остается лишь спать и видеть сны. На Западе богатые и скучающие люди иногда принимают его ради развлечения, но затем обнаруживают, что совсем не могут без него обходиться и не могут избавиться от этой зависимости.
Она снова вздрогнула.
– Какой ужас! Это как носить с собой свою тюрьму. Он снова сел рядом с ней и, обняв, крепко прижал к себе.
– Я договорился с полковником Свифтом, что он установит наблюдение за домом, в котором я видел того самого человека, которого вы заметили около склада. Посмотрим, не узнаем ли мы что-нибудь еще.
Она кивнула, не отрываясь от его груди.
– Но сейчас я хочу только одного – чтобы вы поправились, – сказал он, целуя ее ушко, щеку и уголок глаза, куда только мог добраться. Она повернула голову, чтобы получить настоящий поцелуй, долгий и приятный, но, к ее разочарованию, он не перешел к другим проявлениям чувств.
– Отдыхайте, – строго приказал он и, взяв ее на руки, перенес на кровать. Устроив поудобнее, он накрыл ее одеялами. – Я должен одеться и спуститься вниз к обеду, но я скоро вернусь.
Лорен должна была признаться, что в ее состоянии было приятнее оставаться здесь, чем одеваться и идти обедать. Она все еще чувствовала слабость и едва ли смогла бы встать. Она редко болела, но сознание, что кто-то желает проявить заботу о ней, было очень приятным. Прошло много времени с тех пор, когда кто-либо делал что-то для нее самой, обычно это она заботилась о других.
Она лежала в постели и пыталась сосредоточить мысли на тайне, связанной с контрабандой опиума. Кто мог заниматься этим прямо под носом у графа, оставляя его в неведении? Это должен был быть человек, знавший время прибытия и отплытия кораблей. Возможно, граф ошибался в капитане судна. Неужели капитан и в самом деле не знал, что среди груза был опиум? Или он все-таки участвовал в этом деле? Может быть, он и его сообщники поссорились при дележе денег? Но… О, сейчас она плохо соображала. Мысли словно уплывали в никуда…