Она совсем выпустила из виду, что спала в одежде. Зеркала в доме так и были закрыты, поэтому привести себя в порядок самой не представлялось возможным. Женщина сочла это удобным. Раз не надо тратить время на причёску, можно поработать.
Она сходила за своими блокнотами и принялась заново всё перечитывать и изучать. Довольно долгое время спустя, прибежала запыхавшаяся Соня. Она держала в руках большой узел с одеждой.
Хозяйка дома была так погружена в работу, что даже не обратила внимания на влетевшую помощницу. Листая блокнот, что-то вычёркивала, вписывала в новый, вырывала листы, сминала их, снова переписывала… На обеденном столе, рядом с чашками и блюдцами, уже скопилась большая куча уничтоженных страниц.
Соня застыла, как вкопанная от увиденного. Но мешать хозяйке не стала. Она тихонько примостилась на краешек стула и так просидела до тех пор, пока та не закончила работу.
– Итаааак… – Протянула Ольга Дмитриевна спокойным и довольным голосом. Она так и не заметила, что неподалёку от неё сидит Соня. Служанка поняла, что уже можно, и вскочила с шумом со стула.
– О, Соня! Ты здесь! Я не заметила, как ты пришла, – лишь на мгновение взглянув мимо своих записей, произнесла хозяйка.
– Оленька Дмитриевна, я цыганские платья принесла, – помощница развязала узел с ярким юбками и блузами.
Дама брезгливо бросила взгляд на ворох одежды, которую она в другой ситуации никогда бы не надела на себя. Сонечка заметила её реакцию и защебетала:
– Матушка, миленькая, вы не переживайте. Это всё новое. Я сейчас всё перестираю и отутюжу. Всё. Я очень-очень быстренько. За час всё сделаю. А вы пока себя в порядок приведите. Вон, волосы все в клок сбились.
– Соня, но ты же сама мне зеркало не разрешаешь открывать.
– А вы и не открывайте. Я утром в таз воды набрала для умывания. Туда на себя посмотрите, – Соня схватила одежду в охапку и вышла из комнаты.
Ольга окинула взглядом комнату. Она просидела здесь, за обеденным столом, несколько часов, но ей казалось, что обстановку комнаты видит сегодня впервые.
Таз и кувшин для умывания стоят в углу, между комодом и банкеткой. Над комодом висит портрет Петра Николаевича с чёрной ленточкой в углу рамы. Камин смотрится нелепо и угрюмо из-за висящего над ним зеркала, закрытого тканью. На камине блистают золочёными вензелями часы и подсвечники в венецианском стиле. Стулья с витыми ножками и подлокотниками расставлены вдоль стен и у стола. Добротный обеденный стол расположился в центре комнаты, объединяя все элементы убранства комнаты. Особое место отведено роялю. Он расположился у окна так, чтобы исполнителя было видно из любой точки комнаты. Вся мебель сделана из красного дерева.
Нестерпимо защемило сердце, захотелось взвыть по-волчьи, выбежать отсюда, зарыться в подушки и уснуть! А проснуться уже совершенно в иной реальности. В той, где Петенька жив, где мальчишки резвятся во дворе и где эта же комната наполнена теплотой и уютом.
Вдова с трудом сдержала рыдания, медленно встала и подошла к тазу с водой. Посмотрев вниз, она не сразу поняла, чьё там отражение. Лицо сильно осунулось, румянец исчез, уголки губ опустились.
– Кто это? – Мелькнула мысль. Женщина стала внимательно рассматривать себя в новом образе. Волосы были собраны в тугой узел. Она расплела свои шикарные длинные волосы, взяла с комода гребень и стала их расчёсывать. В густой гриве волос, то и дело, виднелись седые пряди.
Но всё равно Оленька была очень красива. Она ещё несколько раз взглянула на своё отражение и сделала вывод, что не так уж она и дурна.
Молодая женщина никогда не считала себя красавицей. В детстве она была тощей и угловатой девочкой. Тогда она больше заботилась о том, чтобы не расстраивать маму. Оленька много читала, училась наукам, занималась на рояле, играла на скрипке, пела. Она была любопытным ребёнком. Ей очень легко давалась арифметика, грамматика, но особую страсть она испытывала к логическим задачам. Любовь к логике привил ей отец. Его забавляло как легко девочка справляется с порой невыполнимыми, даже для взрослых, заданиями.
Лет с пятнадцати она вдруг стала хорошеть и к семнадцати годам стала очаровательной девушкой.
На венчании Петра и Ольги, в церкви, все восхищались прекрасной парой. Особенно хороша была невеста! Осиная талия, белое платье со шлейфом, фата, прикрывающая лицо. Ангел во плоти!
Но спустя десять лет семейной жизни, она стала замечать на себе неоднозначные взгляды мужчин. И нередко в её адрес сыпались комплименты о красоте её рук, волос и плеч. Пётр Николаевич с трудом сдерживался в такие моменты, однако, его жена была не только безмерно красива, но и умна, словно мужчина. Она обычно переводила всё в шутку и говорила, что расцвела благодаря своему супругу. Что это его заслуга. Он позволяет ей покупать любые наряды и драгоценности, поэтому и образ приобретает улучшенный вид.