Наконец, подбежал хозяин лодки. Быстро что-то тараторя и жестикулируя руками, делал знаки Алексею поторопиться. Из его сбивчивой речи стало понятно, что разрешение дали только на час, так как приближалась песчаная буря. Взревел мощный мотор «Ямаха», и лодка стремительно помчалась к намеченной цели. Когда вышли в открытый океан, слева, по курсу показались три или четыре скалистых острова. Приблизившись, увидели, что один из островов кишел морскими котиками. Они лежали на камнях под палящим экваториальным солнцем. Интересно было наблюдать, что и здесь царит иерархия: самые большие по размерам котики, видимо главы семейств, выбрали лучшие места, ближе к воде. Все остальные громоздились, где попало. Зато всякая мелочь пузатая, как дети, не знали никаких барьеров, и ползали по своим соплеменникам, пытаясь проложить путь к воде. На пути к другому острову лодка прошла по живописному узкому гроту при длине волны, превышающей два метра. Лодку, влетевшую в грот, швыряло из стороны в сторону. Тогда-то Алексей прочувствовал смысл выражения Гомера, «пройти между Сциллой и Харибдой». Когда миновали грот, лодочник стоял на коленях и усердно молился. Алексей поежился и тоже осенил себя троеперстием. Он пожалел, что не взял из рюкзака пластиковую бутылку виски «Балантайнс», (самая распространенная марка виски совзагранработников в те годы). Движение лодки стало более уверенным и стабильным, так как справа ее защищала огромная скала. Наконец, добрались до самого интересного скалистого острова. Сначала Алексей долго не мог понять, почему скала шевелится, как бы вздыхая. Когда присмотрелся, не поверил своим глазам. Вся ее поверхность была усеяна птицами разных размеров. Их щебетание создавало иллюзию, что это была и говорящая скала. Обогнув остров, путешественники не увидели ни одного просвета на скале, похоже птицы висели на ней в несколько рядов. Лодочник рассказал, что, это – одна из зимовок перелетных птиц. Когда они улетают, то вся скала окрашивается в белый цвет, это то, что называется «гуано», (птичий помет). С конца восемнадцатого века гуано стали соскабливать, так как оно оказалось эффективным органическим удобрением. Были времена, когда тонна гуано стоила как тонна золота. Его собирают до сих пор и экспортируют в США и Германию.
Скалистые острова остались позади. Они своеобразным образом формировали, как бы, пропускной пункт на реверс к «канделябру». И вот наступил момент, о котором Алексей мечтал почти десять лет. Под палящим солнцем открывалась грандиозная панорама на северную сторону полуострова Паракас. В голубой воде отражалась окрашенная в медный цвет песка сопка на краю уходящего далеко в океан полуострова. Сначала в глаза бросился какой-то рисунок на лазурной глади океана, и только подняв глаза, он буквально окаменел. Взгляд как магнит притягивался к странному рисунку, который был противоестественен данному ландшафту. Это был знаменитый «трезубец» или «канделябр» гигантских размеров. Лодка приближалась все ближе и ближе, все явственнее просматривались контуры рисунка и его детали. Кто и зачем сделал это? Когда? Почему именно «трезубец»? Эти вопросы моментально возникали у всех, кто мог созерцать это неповторимое зрелище.
Позднее, в местной библиотеке Алексей с большим трудом нашел книжку об истории «канделябра». Впервые упоминание о нем, и даже его рисунок были обнаружены в хрониках испанских монахов, продвигавшихся вместе с конкистадорами с севера на юг. Первое описание относится примерно к одна тысяча пятьсот тридцатому году. Таким образом, трезубец, в таком виде сохраняется уже более четырехсот пятидесяти лет. Почему его не засыпают песчаные бури, в чем причина его долголетия? Какие его точные размеры? Каким образом можно до него добраться с берега, так как с моря причалить невозможно: крутой скалистый берег и сильные волны. Видимо этот знак не для морской навигации. По мнению фон Дайникена, он указывает направление на космодром Наска.