— Гнусный, отвратительный человек! Я выпью вина.., о, не беспокойся, совсем немного, дабы показать свою благовоспитанность. Ты предложишь тост, Эдвард?
Эдвард кивнул, не в силах противостоять нежной мольбе.
— Все хорошо, что хорошо кончается? — вмешалась Дженни.
— Укрощение строптивой, — объявил граф.
— Строптивых, милорд, — поправил его Эдвард, многозначительно поглядывая на девушку.
— Пусть развлекаются, Дженни, не стоит им мешать. Джентльмены обожают хвастаться своими подвигами и воображают, что способны везде и во всем взять верх.
Дженни фыркнула, видя, что Эдварду все еще не по себе в присутствии графа. В эту минуту ей в голову пришла блестящая идея, и девушка, лукаво улыбнувшись, заметила:
— У вас прекрасный корабль, милорд. Касси едва не поперхнулась, но граф любезно кивнул.
— Я и моя.., яхта благодарим вас, мэм. Я мог бы показать вам судно, а Линдхерст пока поговорит с моей пациенткой.
— Конечно, Дженни, — обрадовался Эдвард. — Встретимся на палубе.
Девушка подошла к кровати и взяла Касси за руку.
— Теперь я ясно вижу, что вы добились всего, чего желали.
— И большего мне не нужно. Возможно, мы когда-нибудь встретимся в Англии.
— О да, я просто уверена в этом. Прощайте, мисс Броум.
— До свиданья, мисс Лейси. Граф предложил Дженни руку и увел ее из каюты. До Касси донесся голос девушки:
— Я мало знаю о судах, милорд. Возможно, вы просветите меня.
Эдвард пристально воззрился на Касси, очевидно, все еще опасаясь за нее.
— Ты действительно хочешь именно этого, Касси?
— Да, Эдвард, — выдохнула девушка, стиснув его пальцы. — В нашей жизни было немало приключений. Достаточно, чтобы мне захотелось спокойно дожить до старости в одной стране. Ну, самое большее, в двух, — поправилась она с улыбкой.
— Ты вернешься в Англию?
— Мы не успели обсудить планы на будущее. Бедняжку Эллиота ждет настоящее потрясение.
— Да, он, пожалуй, решит, что мы все сошли с ума. Эдвард немного помедлил и откинул у нее со лба непокорную прядь.
— Его милость уже знает о ребенке?
— Нет, и я попросила бы тебя не говорить ему, Эдвард. Я сама скажу, когда сочту нужным.
— Как давно ты любишь его, Касси? — резко спросил он.
— Не помню, когда это началось.., однако совершенно уверена в своих чувствах к нему.
— Несмотря на все, что он сделал с тобой?
— Да.
— Ты вела себя сегодня утром просто возмутительно! — упрекнул Эдвард. Но Касси счастливо улыбнулась.
— Наверное, но, думаю, на моем месте ты поступил бы так же. Мне было что терять, и немало, сам понимаешь.
— Нет, Касси, мне никогда не понять тебя.
— Ты простишь меня за все, Эдвард?
— Тут нечего прощать, — быстро ответил он. — Что же касается графа.., это — дело другое.
Нагнувшись, он поцеловал ее.
— До свиданья, Касси. Возможно, когда-нибудь наши дети будут играть вместе.
— И мои уж непременно втравят твоих в какие-нибудь ужасные проделки.
Эдвард ошеломленно уставился на девушку.
— Это, — выговорил он наконец, выпрямляясь, — еще неизвестно.
Послышался веселый смех Дженни, и Эдвард взглянул на распахнутую дверь каюты.
— Прощай, Касс.
— Увидимся в Англии, Эдвард.
Глава 28
Касси удовлетворенно вздохнула, вытерла пальцы салфеткой, и откинулась на спинку стула, однако, почувствовав острую боль в плече, охнула и немедленно выпрямилась.
— Так тебе понравилось, как Артуро готовит устриц?
— Девственно чистая тарелка говорит лучше всякой похвалы.
— Их только что выловили в заливе. При всем своем презрении к Нью-Йорку Артуро признает тем не менее, что плоды моря здесь удивительно разнообразны.
Касси пригубила вино, но тут же отставила, заподозрив, что граф снова сдобрил его опием, и осмотрела каюту, почти убаюканная мерным покачиванием яхты.
— Как странно, — вырвалось у нее, — что взгляды могут так бесповоротно меняться. Я еще не встречала каюты прекраснее. И совершенно не помню ее такой.
— И капитан, и каюта довольны переменой твоих взглядов, Кассандра. Плечо болит? Глаза Касси лукаво блеснули:
— Боюсь, милорд, вы будете разочарованы. Я здорова, как лошадь, и это вам прекрасно известно, а рана пустяковая. Но вы должны сдержать слово.., и подождать два дня перед тем, как побьете меня.
— Если мне не придется обращаться с тобой, как с беспомощным инвалидом, сага, думаю, что сумею провести в таких же приятных занятиях оставшееся время, до того часа, когда наконец смогу потрудиться ремнем над твоей прелестной попкой.