— Очень, милорд. Никогда не ела таких сладких апельсинов.
— Впрочем, довольно итальянской истории, сага, — решил граф и, бросив на стол салфетку, задумчиво навил на палец золотистый, ниспадавший на плечо локон девушки.
— Кажется, я еще не говорил, как мне нравится твоя новая прическа. Весьма элегантно.
— Перестаньте быть таким.., милым, — сухо бросила девушка, отнимая руку. Розовые губки слегка приоткрылись, обнажив ровные белые зубы. Граф совсем по-мальчишески улыбнулся и в этот миг показался Касси таким неотразимо-обаятельным, что она невольно улыбнулась в ответ.
— Но, сага, я ничуть не притворяюсь! Поверь, я не так уж плох, если ты дашь мне шанс это доказать. И единственное мое желание — угождать тебе.
Его взор устремился на вырез светло-желтого шелкового платья, не скрывающий белоснежных вздымающихся полушарий. Касси поспешно прикрыла ладонями грудь, сознавая, что по телу прошел восхитительный озноб предвкушения. Отодвинув стул, она резко поднялась.
— Я.., я замерзла, милорд.
— О, у меня есть превосходное лекарство от холода.
Он неторопливо встал и шагнул к ней. Темные, хищно сверкавшие глаза, казалось, пожирали ее. Касси нервно облизнула губы, но не отстранилась. Несколько мгновений он не дотрагивался до нее, просто стоял рядом, и когда наконец протянул руки, Касси, сама не зная как, очутилась в его объятиях, припала к груди и безмолвно подняла голову. Энтони начал настойчиво обводить языком ее губы, пока не проник внутрь. Полные груди девушки тяжело вздымались, и Энтони прижал ее к себе еще крепче.
— Я не могу нести тебя, сага, — прошептал он, почти не отнимая рта. Касси почему-то решила, что его поцелуи именит вкус апельсина. — Ты станешь сегодня моей, Кассандра?
— Да, — хрипло пробормотала она. Все тело нестерпимо ныло, внизу живота осел свинцовый ком. Больше они не произнесли ни слова. Граф лишь криво усмехнулся, когда Касси, добравшись до спальни, немедленно поспешила в гардеробную переодеться. Но ему почему-то не хотелось подтрунивать над ней по поводу столь неуместной скромности. Энтони стал торопливо раздеваться, бросая на пол одежду. Оставшись обнаженным, он лег в постель. Долго ждать не пришлось. Вскоре появилась Касси, одетая в прозрачную сорочку. Ее волосы густой волной ниспадали на плечи. Энтони нежно улыбнулся и призывно откинул одеяла.
— Прелестная сорочка, Кассандра, но я предпочел бы видеть ее рядом с моей одеждой, на полу.
Касси долго колебалась, прежде чем спустить бретельки с плеч. Щеки у нее слегка порозовели от смущения.
— Мне.., мне не следовало так хотеть…
— Что именно, любовь моя?
Девушка нерешительно тряхнула головой, выскользнула из сорочки и поскорее пробралась в постель, где свернулась клубочком подальше от графа.
Несколько секунд он лежал спокойно, прислушиваясь к ее дыханию.
— Сага, чего тебе не следует хотеть? Энтони протянул руку. Пальцы коснулись гладкой кожи, и он, затаив дыхание, погладил Касси по спине, немного задержался на пояснице, сжал округлые ягодицы. Очень медленно, под дразнящими ласками, напряженные мышцы стали расслабляться.
— Я не должна так сильно хотеть вас, — прошептала она прерывающимся голосом и, быстро придвинувшись к нему, прижалась трепещущим телом. Маленькие ладошки обхватили щеки Энтони, и Касси припала к его губам. От ее невинной ласки Энтони потерял голову. Он тихо застонал и, почувствовав, как ее язык сплелся с его языком, быстро вынул руку из перевязи, стиснул бедра Касси и положил ее на себя. Она не отрывала от него широко раскрытых потрясенных глаз.
— Помоги мне войти в тебя, сага, — прошептал он, снова приподнимая ее. Теплая рука девушки сомкнулась на его напряженном отростке. Выгнувшись ему навстречу, Касси захватила его в плен, и, погрузившись в тесные глубины ее тела, Энтони едва не лишился рассудка от непередаваемо-острого блаженства. Он вторгался в нее все сильнее и глубже, и Касси, гладя завитки жестких волос у него на груди, ощущала неукротимую мощь его плоти. Неожиданно он снова охнул, впиваясь пальцами в ее бедра, и ее нарастающая страсть оказалась бесплодной — Энтони сильно вздрогнул, напрягся и на миг застыл. Мышцы живота затрепетали под ее пальцами. Касси ничего не понимала: их вдруг словно разлучила некая неведомая сила.
— Энтони, — смущенно пробормотала она. Но в ответ раздался прерывистый стон, и он излил в нее влагу естества. Лишь спустя несколько долгих минут граф, почувствовав прикосновение руки Касси, медленно открыл глаза.