Макс стиснул его руку и энергично тряхнул ее. Впервые за это время он мог смеяться.
– Господи, Джул, ты не представляешь, как я рад видеть тебя здесь и в здравии.
– Да, я здоров, и даже выбрался на свидание с тобой. И не только с тобой, – многозначительно добавил он. – Но, смотри, не проболтайся об этом моим докторам.
– Ну, в этом-то ты можешь положиться на меня, – заверил ею Макс, пожимая руку Саксону. Братья с их длинными, заплетенными в косы светлыми волосами и тонкими, чертами лица были так похожи, что вполне могли бы сойти за близнецов, если бы не горбинка на носу у Саксона, появившаяся несколько лет назад после боксерского поединка в Калькутте.
– Я подумал, ты не станешь возражать против еще одного гостя, – бросил Саксон, входя в комнату и поддерживая за локоть Джулиана. – Не пойму, зачем было вызывать меня сюда, Макс? Единственное, что мне приходит на ум, что ты остановился здесь на денек-другой, прежде чем продолжить свое путешествие.
– Хм. Можно сказать и так. Хотя мне многое нужно рассказать вам. – Макс закрыл дверь и жестом пригласил братьев садиться. – Как ты себя чувствуешь, Джул?
Джулиан медленно прошел к столу, нащупал кресло и, опустившись в него, вынул из перевязи поврежденную руку.
– Лучше, чем предрекали мне доктора. – Он покрутил рукой. – Ты не поверишь, братец, но женщины, оказывается, обожают раненых героев. Мы даже вынуждены выслушивать жалобы соседей – их экипажи порой с трудом пробираются по Гросвенор-Сквер. И знаешь почему? Потому что к нашему дому и обратно идут толпы дам.
– Неужели-таки толпы? – недоверчиво приподняв бровь, уточнил Макс.
– Толпы, – сокрушенно подтвердил Саксон, бросая свой плащ и треуголку на соседнее кресло. – Сам посуди, сотня-другая поклонниц Джулиана, да еще приятельницы матери, которые наведываются одна за другой, чтобы поприветствовать Ашиану и крошку Шахиру... В общем, дом наш, наполнившись женской трескотней и хихиханьем, шуршанием юбок, ворохом кружев и всевозможными ароматами, стал напоминать...
– Рай, – подсказал Джулиан и счастливо вздохнул.
– Или гарем, – проворчал Саксон.
Макс ухмыльнулся и опустился в кресло рядом с Джулианом. Саксон сел по другую сторону от Джулиана.
– А как поживает моя племянница?
– О, она красавица, – расплылся в улыбке Саксон. Его вид олицетворял горделивое счастье новоиспеченного отца. – Она так же прекрасна, как ее мать.
Макс покачал головой, немало удивленный той нежностью, которой светились сейчас глаза брата. Саксон уже много лет тому назад заработал репутацию человека грубого, даже жестокого, который не щадит врагов и не обременяет себя пленными. Но женитьба и отцовство неожиданно выявили в Саксоне такие чувства, которые родные считали недоступными ему.
– Раз уж ты в Англии, Макс, то почему бы тебе не задержаться на несколько дней? – Джулиан снял треуголку и бросил ее на стол. Шляпа легла на край стола, покачнулась и полетела вниз, но Саксон успел поймать ее и бесшумно вернул на место. – Побудь хотя бы до конца этой недели. Врачи согласились наконец снять с меня эти чертовы бинты, так что я снова увижу тебя.
Макс, потрясенный, повернулся к нему.
– Значит, ты сможешь... – Макс осекся. – Они уверены...
– Не они, а я, – перебил его Джулиан. – Поначалу мои глаза страшно болели, но сейчас чувствуют себя прекрасно. Я бы уже давно мог смотреть и видеть, если бы не эта шайка оксфордских мужей. Ужасные трусы, не в обиду будь им сказано. Они все твердят, что нужно подождать. Ну да ладно, Бог с ними. – Металлические нотки, прозвеневшие в его голосе исчезли так же быстро, как появились, и добродушная ухмылка снова заиграла на его лице. – Единственное, что мне угрожает, это черная повязка на глазу. Но эго даже забавно. Приобрету пиратский вид. Женщинам должно понравиться.
– Синяя Борода с Гросвенор-Сквер, – изрек Саксон.
– Сердцеед и повеса, перед которым ни устоит ни одна женщина мира, – добавил Макс.
– Гип-гип-ура! – энергично воскликнул Джулиан.
Все трое расхохотались, и Макс с удовлетворением отметил, что Джулиан не утратил свойственного ему чувства юмора.
Однако он заметил тревогу, мелькнувшую во взгляде Саксона. Саксон и Джулиан только год провели в разлуке. Из всех четырех братьев д'Авенантов эти двое всегда были неразлучными. И Макс видел, что Саксона что-то тревожит.
Он и сам только сейчас почувствовал, что в веселом настрое Джулиана, столь обычном для него, есть что-то настораживающее. Возможно, именно эта обыденность и насторожила его – игривый брат, казалось, ничуть не переживал страшную гибель любимой «Утренней звезды» и своей команды.
Макс спросил себя, обсуждали ли Джулиан с Саксоном тот ужасный взрыв, который лишил его зрения. Месяц назад, когда Макс покидал Англию, Джулиан не обмолвился ни словом о том, что пришлось ему пережить. Ни с кем.
– Сейчас главное – убедить компанию дать мне новое судно, – продолжал Джулиан. В его голос снова вкралось раздражение. – Ты не поверишь, Макс, но ведь я уже обращался к ним с просьбой выдать мне одно из тех новеньких судов, что стоят на верфях в Дентфорде, и знаешь, что они ответили мне? Они сказали, что рассмотрят мою просьбу, когда, цитирую, «будет решен вопрос о дальнейшей моей службе». Они собираются списать меня! Один из управляющих даже упомянул о пенсии! Саксон поморщился:
– Старику повезло, что Джулиан в то время еще не мог выходить из дома...