Рука сама собой потянулась к инжирному варенью, которое Эрик переложил к ней поближе, советуя попробовать. Сандра сама не заметила, как съела почти все ягоды. А хотелось еще. Попросить бы, да только к кому обращаться? Просить об этом Кайлу язык не поворачивался.
Только теперь Сандра заметила, как необычайно тихо стало в гостиной. Подняв голову, она поймала на себе, устремленные на нее, внимательные взгляды присутствующих за столом. На нее и вазочку из-под варенья. А вазочка то уже совсем пустая. Сандра аккуратно отодвинула ее от себя, снова берясь за чашку чая. Кофе нельзя, да и не любит она его. Эрик продолжал ее разглядывать, глаза его затопила теплота. Сандра улыбнулась в ответ.
— Что?
Взгляд его снова упал на вазочку.
— Понравилось?
— Восхитительное варенье. Даже не ожидала, что могу съесть его весь.
— Кто бы в этом сомневался. Для тебя и положили, в общем-то, — закатила глаза Кайла.
— То есть?
— У нас девушки в твоем положении всегда испытывают слабость к инжирному варенью, — объяснил Эрик, все так же улыбаясь, — я рад, что и в этом твоя беременность похожа на другие.
— Весьма похожа, — пробормотала себе под нос Сандра, опуская глаза.
— Похожа на беременности наших женщин, — пояснила Кайла, — Меня тоже тянуло на инжир, когда я носила Слэра. А потом прошло. Суть в том, что таким образом риск неизвестности значительно снижается. Теперь мы можем ожидать, что твоя беременность не сильно отличается от стандартной.
— Хмм, — ну и что ответить на такое? Что она счастлива?
Положение спас Слэр.
— Мне пора на занятия. Кстати, я после учебы зайду к Лили, так что не ждите меня к ужину.
— Не слишком ли ты зачастил к ней в последнее время, сынок? Что скажут ее родители?
— Мы просто дружим, пап. К тому же ее родители поздно вернутся. Они сегодня на собрании Совета Высших. Вы с дядей Эриком не идете туда?
— Идем. Но, Слэр, не наделай глупостей. От этого зависит твоя дальнейшая судьба.
— Па-а-а-п, мы просто посмотрим фильм, вот и все. Мы с Лили оба слишком хотим получить наши силы, чтобы играться этим. Так что не волнуйся. Ой, я опаздываю! Пока!
— Ты меня очень успокоил, — проворчал Шорм вслед исчезающему сыну.
— Вы куда-то уходите? — поинтересовалась Сандра у Эрика.
— Да, малыш. Нам с Шормом нужно быть сегодня на собрании. Я хотел сказать тебе об этом чуть позже, но Слэр меня опередил. Мы вернемся вечером.
— Чем же таким вы занимались вчера ночью, что ты не нашел времени сказать об этом Сандре? — не удержался Шорм от шпильки.
— Ничего нового мы не придумали, не переживай. Все старо, как мир, — не остался в долгу Эрик.
— Ты меня утешил, а то думал уже ударяться в панику в поисках новых открытий.
— Ммм, — неопределенно хмыкнул Эрик и вернулся к Сандре, — Так что ты хотела, малыш?
— Я бы хотела пригласить Ширли, раз вас не будет дома.
— Почему бы и нет. Я сам хотел предложить тебе позвать ее в гости, чтобы ты не скучала. К тому же и она будет меньше волноваться, если увидит, что с тобой все хорошо.
— Спасибо, — Сандра облегченно вздохнула, только сейчас осознав, в каком была напряжении все то время, пока ждала его согласия.
Да, конечно, он сам приглашал Ширли навестить их, но девушка все равно опасалась его реакции. Она не знала, на правах кого живет здесь, в его доме, что может себе позволить, кого приглашать? Это было мучительно и надо было разобраться в сложившейся ситуации, но Сандра боялась начинать разговор. Незаметно для нее завтрак подошел к концу и вот уже в гостиной остались только она и Эрик.
— Сандра, — Эрик дождался, когда она взглянет на него и только после этого продолжил, — это теперь твой дом тоже, и ты можешь приглашать сюда своих друзей, не спрашивая у меня разрешения.
Сандра удивилась тому, как чутко он чувствовал ее переживания. В груди разлилось чувство благодарности, но она тут же себя одернула, напомнив себе, что Эрик сам привез ее в свой дом.
— Малыш, — притянул ее к себе, вдыхая запах ее волос. Она пахла его шампунем, — я бы очень хотел остаться с тобой, но мне нужно обязательно присутствовать на собрании Совета Высших. Я постараюсь вернуться как можно раньше.
И что на это ответить?
Голос его был полон заботы и сожаления, он был так искренен. И эти руки, что властно обнимали ее сейчас, как будто имели на это полное право. А ведь так оно и есть. И спорить с этим бесполезно. Это было так естественно и в то же время необычно — находиться в кольце рук, прижимающих ее к груди Эрика, чувствовать его пальцы, чувственно скользящие по ее обнаженным рукам наверх, к плечам, шее, затихающим у основания позвоночника, слышать стук его сердца под кожей ладонями, которые неосознанно, самостоятельно от хозяйки прижимались к нему. Было в этом что-то уютное, правильное, обнадеживающее их возможное совместное будущее. То, что заставляло ее думать о том, что возможно… Что? Не все еще потеряно? Неужели можно довериться? Быть готовой к боли? Нет. Она трусиха? Быть может, так и есть. Трусиха. Если можно назвать человека, который не хочет больше страдать этим словом, значит оно применительно к ней.