Серые стены покрылись паутиной и толстым слоем пыли, как пол и даже потолок. Все предметы так же покрыты пылью. Подхожу к компьютеру и включаю. С диким жужжанием, он запускается.
— Слышите меня? Что происходит? — слышу из наушника. Поднимаю, вставляю в ухо.
— Тиден на связи! Что такое?
— О! Наконец-то! Что случилось, почему вы пропали?
— Кто говорит?
— Зард! Пилот вертолета!
— Где Ирвин?
— Он внизу, изучает местность! Мы слышали все ваши слова, но Ирвин старался вас предупредить, чтобы вы не запускали генератор!
— Почему?
— Он сказал, что в этом случае сработает аварийная система и двери захлопнутся. Насколько я понял, во время аварии эта система запустилась, а потом все обесточили, чтобы двери открыть. Таким образом, электронные автоматические двери были заблокированы, а ручные наоборот. Я бы посоветовал вам искать правды внутри, если вы генератор все-таки запустили.
— Погоди, тут компьютер. Сейчас посмотрю, что можно из него выудить.
Иду к стулу и стряхиваю пыль с сидения. Да уж, гигиеной и не пахнет, ну да ладно! Хоть призраков больше не слышно и не видно. Включаю монитор. Система заблокирована, но пароль быстро отыскивается на страничках блокнотика. Странно, что он тут: айтишник умирает вместе со своими паролями, это каждый знает. Запускается система, но очень долго. Чувствую явный запах гари — в системнике расходится пыль. Отрываю его стенку и вытряхиваю оттуда всю эту гадость с трупами засохших пауков. Явно стало работать быстрее. Долго роясь по папкам и текстовым файлам, нахожу план здания.
— Мать моя женщина! — говорю я, выпуская воздух из легких. Руки начинают мелко подрагивать.
— Тиден, что там?
Карта показывала, что весь комплекс лабораторий — это просто прикрытие. Теперь ясно, что произошло тогда, с Патрицией. В этом месте действительно была клиника, которая была на одном из этажей, что я благополучно перелетел. Но только она была частью кое-чего большего. Когда девушка взбунтовалась и разнесла ту часть — сработала сигнализация, и весь комплекс перешел в движение, унеся его глубоко под землю на заранее установленных рельсах. Удобно. И сколько шумихи было! А дело то ведь не в девушке. И что же произошло тогда потом? Война, хаос, разруха — как это их затронуло? Но я считаю, что стоит упомянуть, из-за чего я так напугался в тот момент…
То, к чему присоединялся комплекс — это подземные лаборатории, которые по размерами сравнятся лишь с самим городом, под которым они расположены.
— Зард… мне конец.
— Объясните мне, может, я помогу!
Я глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь в руках и голосе, но этого не удавалось.
— На первоначальной карте, что я обнаружил выше, не было обозначено, что лифт, на который я так стремлюсь сесть, едет только в один конец. В обратную сторону он может поехать только с доступом службы безопасности. И, как я понимаю, то, где я сейчас — это не нижний этаж. С поверхности туда можно попасть тоже только с карточкой, но с уровней лабораторий лифт ходит вниз беспрепятственно.
— Вы видите это на карте?
— Нет, приписка в отдельном файле, — я облокотился на спинку стула, — и тут еще кое-что. Так, солдат! Сейчас генератор работает и это, скорее всего, подключило антенну, к которой приконнектился мой наушник, поэтому я с вами и могу пока что разговаривать, но с уровней лабораторий я связаться не смогу. Там глушилки — в этом я уверен. Теперь слушай внимательно то, что ты должен передать Ирвину.
— Я весь внимание.
— На этой приписке была гиперссылка на более большой файл, который был заблокирован кодами безопасности, но все они есть в блокноте. В общем: этот центр был запланирован, как дополнительная помощь в развитии генной инженерии страны. Все эти мутанты, что разгуливают по миру, дело рук именно этой компании!
— Кристалл?
— Нет. «Кейдж Тор Лими Интернэшнл». Их компания насчитывает более двадцати крупных лабораторий по всему миру. Кристалл — дочернее предприятие. Прикрытие. То есть в этом подземном комплексе меня ждет не самое приятное времяпровождение. Сейчас, когда я пройду туда — двери закроются, и я больше не выйду на связь, пока не выберусь.
Пилот долго молчал. Казалось, что он отключился, но торопиться сейчас уже некуда.
— Тиден.
— М?
— Удачи вам. Не знаю, поможет ли она, но я буду держать кулаки. Времени в обрез, топливо на исходе. Заберу Ирвина и ухожу на базу. Мы отправим за вами броневик с припасами. Они будут ждать здесь, заглушив двигатели. Их хватит на пару дней, так что не торопитесь, осторожничайте. И прошу, спасите Нагги, если это возможно.
— Разумеется… — я глубоко вдохнул, — Тиден, конец связи.
Вытаскиваю наушник и кладу в нагрудный карман. Ситуация становится все интереснее.
Если верить записям айтишника — генератор, что я запустил, является промежуточным. Где-то есть рубильники, что включают лифты и должны будут доставить меня на нижний уровень. Кроме всего прочего, энергия на нижнем уровне подается сверху тоже с помощью рубильника. А вот он уже включит энергию по всему комплексу целиком. Это радует. Единственное что — этого айтишника не пускали дальше, а значит у компании свои корпоративные секреты. Не удивлен.
Выхожу наружу к столу секретаря. Некоторые лампы мигают, но, в принципе, все работает отлично. И компьютер запустился и свет горит… фортит мне пока что! В дальнем конце приемной теперь уже видно стеклянную дверь, на которой еле проявляются надписи «посторонним вход воспрещен» и «вход только по пропускам». Толкаю двери и подхожу к большому электрическому щитку, что виден сразу за дверями у поворота. В нем всего несколько рубильников. Перевожу все в положение «вкл». Начинают гудеть щитки, включается вентиляция, громко запускается система очистки воздуха, что видна под потолком. Снимаю маску, так гораздо легче. Прохожу дальше по проходу и натыкаюсь на двери лифта. Жму на кнопку, слышится громкий звон и монотонное жужжание едущей кабинки.
Достаю клинок, вдруг там есть что-то… живое. Через пару минут снова слышится звон, и двери лифта открываются. Внутри та же гора пыли и множество скелетов в разных позах. Бедолаги умирали с голоду, застряв посреди этажей. Вхожу внутрь и вижу панель кнопок. С надеждой вжимаю кнопу «0», но громкий звуковой сигнал четко дает понять, что у меня нет на это никаких привилегий. На панели загорается всего одна кнопка «212». Глубоко вдыхаю и жму ее. Ох, зря я не взял оружие!
* * *
Лифт едет очень долго. Его монотонное жужжание немного нагоняет панику. Что ждет меня там? Пустая лаборатория? Мутанты? Зомби? Может, новая цивилизация? Или призраки? Уже ничему не удивлюсь. Представить только! Кто бы мог подумать, что такое случится? Был себе мир, как мир. Люди работали, дети учились в школах, садах, политики воровали, полицейские закрывали глаза на преступления, но это была четкая система действий. Ты знал, что и как будет. Многие мечтали об апокалипсисе. Говорили, что миру давно пора почиститься, ну вот и получили. Часть из них была съедена мутантами, другая убита солдатами, третья затоптана толпой, четвертая погибла при других удручающих обстоятельствах. Да и какая уже разница? Твою смерть никто не расследует, а через пару лет никто и не вспомнит, кто ты такой. Возможно, это конец человечества. Сколько мы еще сможем сопротивляться неизбежному? Что увидели богатеи и политики, когда вышли из своих бункеров? На что они надеялись до того? Я считаю, что все это глупости! Вот на секунду задуматься: ведь во всем виноват патриотизм. Что это такое? Детям с самого детства навязывают, что их страна лучшая во всем, и они начинают в это верить. Подрастая, они начинают видеть что-то хорошее у других и тогда завидуют, а зависть порождает ненависть. Таким образом, из маленького патриота вырастает тиран. Тот самый: один на миллион. Он начинает на то же самое агитировать других, а это порождает еще сотню патриотов. И так раз за разом. Те, что сомневались, ломаются под напорами других и остаются лишь самые стойкие. Неизбежная война нагоняет обычных работяг, которые оказались слишком слабы характером. Они умирают и ненавидят своих убийц еще больше, а их дети, видя эту картину, вырабатывают огромное количество нового, удушающего патриотизма. Тогда войны становятся масштабнее. И чем больше смертей — тем больше ненависти. И тот маленький тиран, что стоял за всем, гребет деньги лопатой и пользуется огромной славой. Ведь он старается на благо страны, решает важные вопросы, и все мы ему обязаны. А кто сейчас сможет понять, в чем правда? И если поймет — что дальше? «У кого правда — тот и сильней» говорил Данила Богров в старом известном фильме. Но в двадцать первом веке эта тенденция оказалась провальной. Тот, кто имел правду — того имели все, уж простите за грубость. Так и жили. Сейчас же сильнее тот, у кого пушка больше. Как на диком западе, а? В таком случае, будем искать большую пушку и растить крепкие нервы. Я должен выжить!