- Иногда.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Вспышки фиолетового промелькнули в черной основе его волос, и когда солнце поймало его под разными углами, несколько прядей сверкнули серебром.
- Твои волосы... потрясающие.
Он улыбнулся и поерзал на месте.
- Ты не выбьешь меня из колеи комментарием про волосы. Я определил тебя глазами.
Я почувствовала себя беззащитной, что он так быстро раскусил меня.
- У тебя всегда были такие волосы? - поинтересовалась я, пытаясь игнорировать его коментарий. Он рассмеялся, более раскованно, чем я слышала раньше.
- Не совсем. Это больше то, что я унаследовал. Напоминает природный камень. Это...
- Опал.
- Да.
Улыбка, которой он одарил меня, отличалась, она была подлинной. Я мгновенно поняла, что это была улыбка, которую я не часто видела и было еще что-то очевидно ... я улыбнулась в ответ.
Когда мы приехали к Музею Современного Искусства, двери были закрыты, с объявлением на парадной двери, что выставка не откроется до завтрашнего дня.
- Вот досада, - произнесла я.
- Не совсем. Так лучше. Все место в нашем распоряжении. - Феникс не остановился у главного входа. Вместо этого, он обошел вокруги постучался в маленькую неприметную дверь, с пометкой ВЫХОД.
- Феникс, ты не можешь...
Дверь открылась. Маленький лысеющий мужчина уже стоял внутри. Когда он увидел Феникса, он отошел в сторону, открывая дверь, приглашая нас внутрь. Феникс посмотрел на меня с лукавой усмешкой.
- Как я и говорил. Не так уж плохо. - Он протянул руку по направлению к дверям и затем проводил меня внутрь.
Лысый мужчина пожал руку Фениксу и сказал нам, что у нас есть час, пока не прибудет следующая смена. Затем он оставил нас одних.
- Вау. Это было потрясающе. Кто это был?
- Кто-то, кто задолжал мне, - сказал Феникс, и я знала, что больше он ничего не скажет. Думаю, действительно не нужно знать, не тогда, когда было так много других, более насущных вопросов.
Выставка была удивительной. Некоторые экспонаты были все еще в ящиках, ждущие, чтобы их повесили, но мы увидели большую часть этого.
- Так, тебе нравится современное искусство? - спросила я, когда мы проходили через секцию абстрактной скульптуры.
- Честно говоря, это не самое мое любимое. Я предпочитаю Ренессанс. - Он наблюдал за моей реакцией. - Но я знал, что тебе понравится. Уверен, что ты была на миллионе выставок со своим дружком Грегори, но я знал, что это будет хороший шанс, что ты не видела этих работ.
Я заставила себя улыбнуться, но не ответила. Я была слишком растеряна, чтобы признаться, что никогда не была на выставке с Линкольном. В действительности, я нигде не бывала с Линкольном. Мы постоянно тренировались.
- Сейчас моя очередь? - произнес он, когда мы продолжили идти через огромные комнаты.
- Для чего? - спросила я, внезапно занервничав.
- Чтобы задать вопрос.
Я нахмурилась.
- Наверное.
Он поправил рукава. Движения выглядели настолько небрежно и нормально, и все же они были настолько точными. Я задалась вопросом, сколько практики потребовалось от перехода ангела к человеку. Он чувствовал себя больше ангелом или человеком теперь?
- Почему ты так боишься стать чем то большим, нежели обычной?
Я непроизвольно опустила глаза. Из всего спросить это. Я почувствовала слезы, и напряженно заработала, в попытке сдержать их и взять контроль над собой. Я попыталась сосредоточиться на других экспонатах: искривленная велосипедная скульптура, запутанный карниз, случайные части из ящика рассыпанные по земле.
- Я не, я просто... не хочу выносить это на всеобщее обозрение.
- И ты думаешь, что будучи Грегори, поставит тебя в такое положение?
- Я просто хочу свою жизнь. Над которой я работаю в течение последних семнадцати лет. У меня есть планы, планы, которые мне нравятся, и он... они, не имели никакого права на.., - я покачала головой. Я не могла ему сказать, насколько было больно, что Линкольн солгал мне. Притворялся моим другом. Знал мое будущее и не сказал мне. Я не стала добавлять, что моя мать была включена в категорию "неимеющий никаких прав".
- Он? Линкольн, твой Грегори? - Феникс не собирался спускать это на тормоза.
- Он не... мой.
- Приятно узнать, - ответил он, идя к следующей скульптуре обнаженной женщине, объятую пламенем. Я испытывала желание ударить его. Вместо этого я шагнула вперед.
- Мы не разговариваем о нем.
Феникс осматривал горящую женщину, прежде чем ответить.
- Послушай, Вайолетт, одну вещь. Грегори обычно не... дружит с изгнанниками. В некотором смысле, мы - кровные враги... Тем не менее, говорю это как твой друг, ты должна прекратить действовать как томящийся от любви ребенок. Нравится ли тебе он или нет, теперь ты находишься в этом мире, и изгнанники очень хороши в ощущении власти над другими изгнанниками и Грегори.
- И ты можешь ощущать меня, - сказал я, принимая решение отвлечься от его других комментариев. Пока.
- Какая-то часть тебя способна чувствовать как ты могущественна.
Я хотела отрацать это, но не смогла.
- Когда я дотрагиваюсь до тебя,меня, буквально, засасывает. Я не могу это контролировать.
- Знаю. Отчасти я тоже могу это ощутить. - Он указал на деревянную скамейку посреди комнаты. Я помнила, как чувства утихли, когда он смотрел на меня в пиццерии. Так или иначе, когда я была рядом с ним, они, казалось, замирали.
- Ты контролировал это, успокаивал.
Он кивнул.
- Я убрал часть твоего беспокойства и дал тебе немного эмоции, ты должна была управлять этим.
- Ты дал мне эмоции? - сказал я, мои глаза широко распахнулись.
- Это то, что некоторые ангелы... изгнанники могут сделать. Одна из причин, почему мы опасны для людей. Мы можем прочитать и повлиять на их эмоции... усиливая некоторые, уничтожая других. Это - одна из моих сильных сторон.
Я немедленно вспомнила время, проведенное с ним, стараясь думать о том, что за эмоции у меня были. Казалось, он знал... или читал...как я себя чувствовала.
- Вайолет, я сделал это только чтобы помочь тебе обрести контроль. В свое время ты научишься делать сама. Я не причиню тебе вреда.
Я подозрительно посмотрела на него.
- В тот день, у моей квартиры...
Он опустил глаза.
- Я, возможно, дал тебе немного своих эмоций. В мою защиту, я не использовал в своих интересах ситуацию, независимо от того насколько мне хотелось... - Он не закончил.