Лили начала наигранно обмахиваться рукой.
— Этот демон горяч. Голубые волосы! И ты видела его кожу? Неудивительно, что в снах я облизала его всего. Я готова вернуться туда и…
— Достаточно! — рявкнул Тириан.
Хлоя не смогла сдержать смеха, пока они заходили в лифт. Но внезапно она вспомнила, чем они занимались в этой кабинке несколько дней назад. Девушка посмотрела на Тириана, но он избегал ее взгляда. Хлоя вздохнула. Ладно. Сегодня вечером она вновь попытается завоевать Командующего. В конце концов, не просто же так она надела это платье.
Райан встретил их около штаб-квартиры демона и перенес обратно в замок.
Поцеловав Хлою, Лили пожелала ей доброй ночи и сообщила, что пошла в кровать смотреть сны о ее демоне. Райан распустил слюни и последовал за ней. Тириан тоже быстро ушел, и вскоре Хлоя осталась в комнате одна.
Девушке вспомнились слова сестры. Рискни. Будь смелее. Хлоя засомневалась на мгновение, а затем последовала за Командующим. Он не сбежит от нее сегодня.
Глава 22
Генри вышел из душа и взял полотенце. Воин посмотрел на свое лицо и заметил, насколько бледной стала его кожа. Скоро ему придется кормиться.
У него не было фримар, как у большинства воинов. Некоторые из них даже делились своими наложницами крови. В качестве благодарности за их кровь, женщин одаривали прекрасными предметами роскоши, такими как драгоценности или одежда. Генри всегда полагал, что женщины при этом низводились до положения… содержанок. Вероятно, именно его демоническая сторона заставила его задуматься об этом, потому что никто другой, похоже, не рассматривал эти отношения таким образом.
Кроме того, Генри не нуждался в крови так часто, как чистокровные вампиры. Поэтому, когда воин действительно испытывал жажду, вот как сейчас, он обычно уходил в город, находил темноволосую женщину и очаровывал ее — одна из его демонических способностей. И в этот момент, когда молодой воин, сидя на кровати, вытирал себя полотенцем, он не мог не чувствовать себя грязным. Ему было стыдно за то, что он делал.
Совсем другую он рисовал в своем воображении, пока брал кровь тех женщин. Но было так легко увидеть ее, ее прекрасную темную кожу, которая словно призывала его погрузить клыки и пить из нее.
Вздрогнув, Генри схватил свой член, который теперь стоял прямо, как флагшток, между его бедрами.
— Дерьмо.
Он кратко рассмотрел возможность удовлетворить себя, но, черт побери, это уже слишком. Генри забрался под простыни, но сон, как обычно, ускользал от него.
Молодой воин уставился в потолок, пока мысли о ней заполняли его разум. Эти мысли тоже были глупыми. Например, Генри мечтал, чтобы она приняла его нечистокровную задницу и стала его парой.
Боже, он хотел ее. Воин точно знал, что мог получить ее тело хоть сейчас, так как последнее время именно она преследовала его. Но, черт его подери, если он не мечтал о большем. Она никогда не совершит этот шаг, да и ее братец не позволит этого. Для него Генри был полукровкой, мутантом, ошибкой.
Как он сожалел, что не был таким, как Дрейвен или Райан. Они с радостью бы согласились обладать восхитительным телом, предлагаемым им с такой настойчивостью. Генри не мог поступить так. Не тогда, когда он знал, что хочет заботиться о ней на более глубоком уровне. Генри слишком сильно уважал ее и еще он уважал себя.
Быть с ней, все равно, что прыгать в яму, наполненную шипами, готовыми в тот же миг разорвать тебя.
Момент стремительного и волнующего падения, а затем удар об землю и небывалая агония. Вот к чему приведет связь с ней.
Проведя рукой по лицу, Генри уставился на будильник, стоящий на тумбочке. Что, прошло только пять минут? Дерьмо. Если ему не удастся успокоить свои мысли, он, вряд ли, уснет сегодня ночью.
Его член все еще оставался твердым, каменным изваянием выпирая из-под чертовой простыни.
— Пошел к черту, — прорычал Генри, — ты не можешь обладать ею.
Боже, сколько раз он хотел, чтобы все было иначе? Молодой воин не сомневался, что будь он чистокровным вампиром, ее брат принял бы его с распростертыми объятиями. Но сейчас Генри считался одним из опаснейших вирусов. Конечно, она была взрослой женщиной, способной самостоятельно принимать решения. Она могла выбрать его, не обращая внимания на запрет брата.
— Да, правильно. Вот только он был ее единственной семьей.
Она не собиралась идти против брата в ближайшее время или вообще когда-либо. Так из-за чего он едва дышал? Боже. Гребанный выбор. Генри так сильно хотел ее, что практически мог ощутить свое желание на вкус. Он хотел просыпаться рядом с ней каждый гребанный день.