Я подумывала о том, как бы повежливее попрощаться с ней, и уже открыла рот, чтоб сказать дежурную фразу вроде «Нужно будет встретиться как-нибудь выпить кофе», или что-то в таком духе, но Лесли неожиданно опередила меня.
– Знаешь, в моем распоряжении как раз есть пол часа обеденного перерыва. Как на счет пообедать в ресторане поблизости? Если, конечно, у тебя есть свободное время.
И она мило улыбнулась мне, уверенная, что я не отвергну предложение, высказанное таким уверенным голосом. Что-то в ее тоне и мимике неуловимо напомнило мне меня саму когда-то давно.
Вообще-то, я немало удивилась такому дружескому порыву, так как Лесли явно не была в восторге от нашей встречи и даже не особо старалась создать такое впечатление. Но отказываться я действительно не стала. Я все еще чувствовала себя немного виноватой перед ней и хотела по возможности загладить вину.
Мы с Лесли прошли чуть дальше по улице и свернули за угол. Я уже собиралась пройти мимо помпезного ресторана французской кухни, когда поняла, что Лесли как раз туда и направляется. Едва переступив порог и оценив роскошную обстановку, я уже поняла, что обед с десертом обойдется мне здесь не менее ста двадцати долларов, и мысленно поздравила себя с тем, что всегда имею при себе банковскую карту – наличных у меня не было ни гроша. Было бы довольно неловко признаваться в этом своей новообретенной подруге.
Лесли изящно опустилась на столик возле окна, застеленный идеально чистой белой скатертью без малейшей складочки. Даже не просмотрев меню, она с видом завсегдатая заказала соте из лосося с помидорами и луком пореем и шоколадный фондан на десерт. Все ее движения невыразимо отдавали какой-то показной вычурностью. Почему-то меня не оставляло ощущение, что ей до ужаса захотелось пошвыряться деньгами.
Я заглянула в меню, кинула беглый взгляд на цены и заказала немного рассыпчатого риса, спаржевую фасоль с сыром и лимонное суфле.
–Ты работаешь здесь неподалеку? – спросила я, чтоб завести хоть какое-то подобие разговора, пока мы ждали заказ.
– В «Максберст», – понятия не имею, как ей удалось сказать это одновременно и небрежно, и самодовольно. – После стажировки меня назначили помощником их креативного дизайнера, представляешь? Он как раз сейчас подумывает над тем, чтоб перейти в другую компанию, а ему никак не могут подыскать замену, так что, может быть… Впрочем, что толку загадывать наперед. А как ты, Летиция? Я вспоминаю, что Джейсон Риверс, наш старый общий знакомый, что-то упоминал по поводу того, что ты проходила стажировку в неплохой редакции. Уверена, ты уже успела выбить там себе теплое местечко, правда, дорогая?
Меня покоробило от того, какое явное удовольствие она находила в том, что разговаривала таким непринужденно-покровительственным тоном. Ну, и что я должна на это ответить?
– Ну да, Джейсон остается верен самому себе и всегда в курсе всего происходящего, – я не придумала ничего лучше, чем одеть на себя маску той прошлой, беззаботной и легкомысленной Летиции, которой так легко было со смехом выкрутиться из любого неловкого разговора. – Это правда. Но я там не задержалась слишком долго. Поняла, что это не мое. До тошноты унылое местечко.
– Что ж, вполне могу тебя понять – ты ведь не любительница скуки, – мило улыбнулась она, ничуть не уступая мне. – По крайней мере, насколько я помню.
Значит, Лесли решила продемонстрировать, что и она научилась выпускать коготки. Я только вздохнула. Мне вдруг ужасно надоел весь этот фарс, эта гнилая комедия неприкрытого притворства. Когда-то мне нравились такие игры, и я с удовольствием принимала в них участие. Но не сейчас. Сейчас у меня было кое-что гораздо более важнее.
– Многое поменялось с тех пор, – ответила я, глядя прямо на нее. – Я уже давно не падка на веселье так, как раньше.
– Может быть, и так. Я ведь ничего не знаю о тебе с тех пор, как мы виделись в последний раз.
События прошлого сгустились над нашими головами, как грозовые тучи, и я решила, что сейчас самое подходящее время, чтоб поговорить на чистоту. По крайней мере, мы разойдемся на хорошей ноте. Так я надеялась.
– Да, на счет этого, Лесли… Я ведь так и не объяснила тебе, почему так резко пропала тогда…
– Да ради Бога, Летиция, – прервала она меня, чуть сморщившись и небрежно махнув рукой. – Это ведь было давным-давно. Если когда-то это и имело значение, то сейчас уже нет. Так зачем говорить об этом? Уверена, у тебя были на то веские причины.