Но нет ничего постоянного под солнцем. Ни одна иллюзия не держится вечно… Рухнула, увы, и наша… Как только я засомневалась в истинности нашей большой и безраздельной любви, которую, как казалось, ничего не могло поколебать, я вновь испытала острое разочарование. Ведь мне этого было недостаточно, совсем недостаточно… Я хотела быть для Брайана средоточием вселенной, я хотела иметь все. Но, поняв, что могу потерять даже ту его часть, которой еще владела, я испытала острый страх. Незаметно для себя я стала зависима от него, создавшего для меня другой, возвышенный и незамаранный мир. Утратить его означало для меня вернуться в ужасавшую меня реальность и встретиться лицом к лицу с собственными проблемами. Но вместо этого я в очередной раз сбежала, отгородившись от всего мира глухими стенами и замкнувшись в жалости к себе.
И вот теперь, незаметно, по крупинке, по маленькому, неуверенному шажку, я наконец-то приблизилась к тому, чтоб посмотреть себе в глаза. Правду сказал тогда Брайан: быть честным перед самим собой гораздо сложнее, чем перед другими. Тяжело выдать медяк за золотую монету, когда она протянута собственной рукой.
Всю жизнь я терзалась тем, что же со мной не так и почему я никогда не удовлетворена тем, что имею. Теперь же я поразилась тому, сколь проста была отгадка. Я искала счастья в чем-то туманном и недосягаемом, в то время как ответ лежал прямо у меня перед носом. Он скрывался в приятных будничных мелочах: в утренней прогулке по переполненной солнечной улице, в круассане с горячим шоколадом за завтраком и бокале токайского вина перед ужином, в хорошей книге, посещении театра, занятиях любимым спортом, уютном вечере за душевными разговорами с друзьями и наслаждении от созерцания звездного неба, наполненного бесконечными тайнами… Он был в любви к себе и заботе о своих близких. Он был в красоте распустившихся цветов, которые я могла видеть, и серебристом журчании водопадов, которое я могла слышать. И не было в счастье ничего величественного и непостижимого. Оно не было наградой за долгие мучительные усилия, оно не заключалось в другом человеке, или определенной сумме денег, или идеальной фигуре… Оно не зависело ни от места, ни от статуса, ни от времени, ни от известности. Оно исходило изнутри. Его сложность заключалась лишь в том, что оно оказалось слишком простым. А мы, по природе своей склонные к подозрительности, всю жизнь норовим отыскать какой-то подвох.
На фоне всего этого меня поразила мысль, которая никогда не была осмыслена мною до конца и которая, как я сейчас ясно понимала, в конце концов и стала моим палачом. Мое проклятье, которое я сама навлекла на себя, состояло в том, что я могла наслаждаться лишь фантастическими образами в своей голове. Не вполне сознательно я всегда понимала, что, даже если мне удастся получить желаемое, то я все равно не смогу быть счастлива, ведь мои воздушные мечты облекутся в свинцовую оболочку реальности, наслаждаться которой я как раз и не умела. Я могла отточить до совершенства свой воображаемый мир, но я приходила в совершенное недоумение, когда сталкивалась с миром насущным и материальным, и пребывала в неизбежном затруднении, что же мне с ним делать. Вот это жгучее стремление к мечтам и одновременный страх неопределенности, которая ждет меня в случае их воплощения, и привели меня к неизбежному финалу.
Все это нахлынуло на меня так неожиданно, что я не успевала упорядочить одни сбивчивые мысли, когда на смену им накатывали другие. Однако самое главное я все же поняла. То навязчивое ощущение, которое не давало мне покоя, было торжественным гимном жизни, которая бурлила, клокотала и призывала меня к себе, милостиво протягивая мне руку.
Я больше не хотела оставаться в доме. Я больше не хотела прятаться. Я стремилась к жизни. Я стремилась к людям. Я сгорала от нетерпения наверстать все, чего не замечала в своей слепоте. Я жаждала познакомиться с новыми людьми, записаться на курсы актерского мастерства, пойти на открытие новой галереи, продегустировать иностранную кухню, прочитать очередной роман Фитцджеральда, приобрести свежий номер Вог, чтоб опять быть в курсе всех модных новинок, купить красивое струящееся платье лавандового цвета, вытащить Джорджа на конную прогулку и махнуть в Париж, чтоб сравнить представления Роджера с настоящим городом любви… Ах, сколько всего нового и неизведанного лежит за этими стенами, ожидая, пока я захочу сделать шаг ему навстречу… И пусть реальность не всегда похожа на лакричный леденец, однако она настолько безгранична и многогранна, что, думаю, в ней найдется местечко и для меня. И на этот раз я готова была без страха отправиться на его поиски.