При взгляде на эту словно восставшую из моих фантазий картинку, я моментально воспрянула духом. Все внутри задрожало от возбуждения. Волнение улетучилось без следа, и я не могла вспомнить даже, почему я, собственно, волновалась. Я настолько часто представляла себе эти взбудораженные подготовки к созданию чего-то невероятного, что все происходящее показалось мне таким привычным, словно я проходила через это каждый день. Наконец-то все встало на свои места. Я была на своем месте. Спустя всего несколько минут, я окажусь в кадре, и настоящая Летиция Дэвис обретет свободу. Моя не находившая выхода, спрятанная глубоко внутри часть воссоединиться со мной. А дальше все пойдет так, как нужно. Конечно, режиссеры заметят мой талант, и пригласят сниматься в более масштабные проекты. И тогда… О, тогда я смогу ставить свои условия, а не радостно соглашаться на все, что бы мне не предложили. У меня даже дыхание перехватило от таких мыслей! Но это все потом. Главное сейчас – это собраться и не упустить шанс, проявить себя во всей красе, использовать эту возможность на максимум…
Такие воодушевляющие мысли бродили в моей голове, пока я приближалась к развевающейся на легком ветерке натянутой ленте. Не позволяя себе испытать и доли сомнения, я с непроницаемым лицом человека, уверенного в своем праве, переступила через ограждение и углубилась в толпу, проскользнув между огромным штативом и несущемся куда-то человеком в строгом черном плаще, рассерженно выкрикивающем что-то в трубку.
Здесь я немного растерялась, не зная, куда мне направиться. Все были заняты своим делом и не обращали на меня никакого внимания. Я поспешила выбраться из толчеи и отошла к дальней стороне площадки, противоположной от кафе, где кипела самая активная деятельность. Оказавшись в более спокойной обстановке, я внимательно осмотрелась.
Стало понятно, что главные события будут разыгрываться в находящихся на открытом пространстве столиках под навесом. За одним из столиков сидели парень с девушкой немного старше меня. Насколько я поняла по объективам, которые направлялись прямо на них, это и были главные действующие лица фильма. Над девушкой сейчас колдовали стилисты, поправляя берет на ее коротких жгуче-черных волосах. Обращая на них не больше внимания, чем на роящихся вокруг мошек, девушка с равнодушным видом лениво переворачивала листы сценария. Парень производил гораздо более приятное впечатление. Он весело переговаривался о чем-то с облокотившемся на спинку его стула мужчиной со стопкой папок в руке, и пускал в воздух тонкие струйки дыма. Девушка морщила носик и отворачивала голову в другую сторону.
Только теперь я обратила внимание, что все остальные стоящие вокруг меня люди, которые тоже не приближались к кафе, выглядели вполне обычно. Это были мужчины и женщины разных возрастов – кто-то на вид одних со мной лет, кто-то значительно старше – одетые в повседневные пальто, полушубки и яркие куртки. У них в руках не было ни листов бумаги, ни камер. Некоторые явно пришли группками и сейчас весело смеялись над чем-то, а некоторые стояли в отдалении, как я. Они пили кофе и чай с пластиковых стаканчиков, которые раздавали в небольшой палатке в дальней части площадки вместе с засахаренными пончиками. Простояв несколько минут и почувствовав себя неловко, я решила тоже взять себе стаканчик с чаем, чтоб согреться, а заодно и спросить у кого-то, что мне делать и куда идти.
К палатке выстроилась небольшая очередь из нескольких человек, в основном это была молодежь моего возраста. Они переговаривались между собой, и мне удалось выхватить из их разговора отдельные обрывки фраз вроде «думаю, через пол часика освободимся», «да, как мне сказали, должны дать 100 долларов», «да там, собственно, нечего делать, посидим за столиком, и дело с концом». Я хотела обратиться к кому-то из них, но почему-то постеснялась. Последние пару минут с момента моего появления здесь лихорадочное возбуждение стало сменяться растерянностью и смутным предчувствием чего-то нехорошего. Что-то шло не так, как я хотела, однако, что именно, я так и не могла понять.