Но, чем больше я представляла себе все те незначительные роли в театрах, массовках и низкосортных фильмах, которые мне придется отыграть до предложения чего-то стоящего, чем больше сопоставляла это с блистательной карьерой, о которой мечтала, тем больше и больше я теряла энтузиазм и впадала в сомнения, а стоит ли игра свеч. Однако на этом месте я обычно вспоминала, как во время сьемок я завистливо смотрела на Вирджинию, такую уверенную в себе и упивающуюся направленными на нее объективами камер, как все крутились вокруг нее, терпели ее несносный характер и выполняли все ее прихоти… Ах, как бы мне хотелось быть главной героиней!.. В общем и целом, меня раздирали противоречия, и я уже сама не понимала, чего хочу.
Как бы там ни было, карьера актрисы была отложена до лучших времен, а я честно исполнила свое слово, перестала «витать в облаках» и начала жить настоящей, реальной жизнью. Меня не в чем было бы упрекнуть. Я не отрывалась целыми ночами на вечеринках и не напивалась в переполненных клубах Нью Йорка. Я не стремилась собрать вокруг себя огромную компанию и стать ее лидером, только чтоб почувствовать собственную значимость. Я не строила мечты о том отдаленном моменте, когда моя жизнь в корне изменится, а я буду счастливой, знаменитой и самодостаточной, купаясь в славе и роскоши. Теперь я решила, что буду все делать, как следует.
И я делала все, что было предписано каким-то негласным законом о том, как нужно себя вести, чтоб не вызывать нареканий. Я прилежно училась в колледже. Я снова получала лучшие оценки. Я каждый раз возвращалась домой на каникулы и радовала родителей разговорами о том, куда планирую устроиться на работу после окончания колледжа. Я читала литературу по саморазвитию, смотрела французское кино и даже начала заниматься йогой. У меня появилось несколько подруг, с которыми я раз в несколько недель выбиралась в ближайшую кофейню, на выставку или в кино. После окончания второго курса я даже приняла участие в волонтерской программе и несколько месяцев довольно плодотворно провела в Риме. Прошла курсы по медиа-менеджменту, предложенные колледжем всем, у кого не совсем уж провальный средний бал. Завела пару коротких, незначительных, быстро сошедших на нет романов, не затронувших мою душу – один со студентом на год старше меня, попытавшимся буквально через пару недель после знакомства представить меня всем своим родственникам, второй – с довольно глуповатым итальянцем во время моего волонтерства в Риме, который начал увиваться за мной тогда, когда мне было особенно скучно. Честно говоря, сейчас я даже с трудом могу вспомнить его лицо. У него было ужасно раздражающее меня имя Пеллегрино, и он еще долгие месяцы присылал мне открытки.
Оглядываясь назад, я понимаю, что все время от того январского дня на Роквэй стрит и до самого окончания колледжа было занято ничем, на мой взгляд, не примечательными и даже не стоящими упоминаниями событиями, которые не сыграли для меня никакой роли. Они не заслуживают не пристального интереса, ни развернутого описания. Если бы меня попросили назвать самый запоминающийся момент последней пары лет, я бы порядком стала в тупик. Тот период моей жизни был гладким, ровным и… абсолютно бессмысленным. Не то чтобы я считала свою жизнь бесцельной…. Нет, напротив, меня даже можно было поставить кому-то в пример: я снова завоевала себе пошатнувшийся было статус одной из лучших студенток, принимала активное участие в социальной жизни, занималась, совершенствовалась, ну и еще много чего, что принято писать в своем резюме в графе «Достижения».
Собственно, я делала все те вещи, что делают остальные молодые люди: училась, подрабатывала, стажировалась, строила планы на будущее. Не сказать, чтоб меня одолевали грустные мысли, я чувствовала опустошенность и проваливалась в омут депрессии, разочаровавшись во всем вокруг. Но при этом я и не испытывала ни душевного подъема, ни жгучих желаний, ни какого-либо импульса, заставлявшего меня с энтузиазмом устремляться вперед. Меня больше не одолевали амбиции и не мучили несбыточные мечты. Все переживания в тот период не отличались сильными скачками, не вызывали сильных душевных встрясок и душевного беспокойства. Я делала то, что от меня требовалось, и делала это очень даже хорошо, не теряя контроля и не бросаясь в омут с головой.