Меня уже поджидала фальшиво улыбающаяся ассистентка. Это была неопределенного возраста женщина с четко прорисованными бровями, очень белой кожей, бледноватыми губами и забранными в пучок, чересчур прилизанными волосами. Как по мне, это прическа делала ее похожей на скелет с голым белым черепом.
– Добро пожаловать в фотостудию Брайана Тернера, – хорошо поставленным, заученным голосом поприветствовала она меня. – Меня зовут Марта Бейкер. А вы…?
– Летиция Дэвис. Я была записана на 13.00.
– Ах, да, конечно. Дело в том, что многие пытаются попасть без записи, поэтому нередко происходит путаница с графиком. Простите, мистер Тернер еще занят. Вас не затруднит подождать пару минут?
– Да, без проблем.
Марта любезно предложила мне присесть на диванчик, выпить чаю и угоститься конфетой. Я посмотрела на нее так, словно она предложила мне дохлого тарантула. Неужели она всерьез решила, что я буду есть углеводы перед фотосессией?!
Но ее слова напомнили мне, насколько я голодна, ведь я ничего не ела с раннего вечера предыдущего дня, чтоб живот был как можно более плоский, а талия точеной. Дело в том, что на стандартных снэпах, которые требует каждое агентство, я должна быть только в белье, так что все мои лишние граммы будут видны, как на ладони.
Поэтому я сидела и молилась, чтоб этот мистер Тернер освободился побыстрее. Сосущая пустота скручивала внутренности в тугой узел, и я боялась, как бы мой живот не начал громко бурчать. Конфеты с разноцветными сверкающими обертками заманчиво манили, и я старалась не смотреть на них. Чтоб отвлечься, я наобум открыла книгу и увидела обнаженную рыжеволосую женщину, расслабленно раскинувшуюся на белых простынях. Я сразу же узнала «Венеру Урбинскую», самое известное произведение итальянского художника Тициана. Не подумайте, что я сильно увлекалась искусством, но в свое время я зачитывалась романтической историей Тициана и его манекенщицы. То, что художник писал свой шедевр со своей нагой возлюбленной, показалось мне донельзя пикантным и волнующим, поэтому мне и запомнилась данная картина
…но сейчас я была ужасно голодна и могла думать только о конфетах. Они стояли у меня перед глазами: шоколадные, ореховые, пралине, соленая карамель…
– Мисс Дэвис, – раздался мужской голос из другой комнаты. – Прошу прощения за ожидание. Если Вы готовы, мы можем приступать.
***
Брайан Тернер не был мужчиной, покоряющим женщин с первого взгляда, очаровывающим своей харизмой и заставляющим сердце колотиться и выпрыгивать из груди. Он не старался продемонстрировать себя с выгодной стороны и не обволакивал льстивыми словами, которые обычно тщательно выбирают, чтоб расположить к себе клиентов. Он спокойно проводил меня вглубь плохо освещенной студии, в которой находилось несколько штативов с камерами, высокий стул, несколько пуфов и большие прожекторы, направленные на стандартный белый фон на всю стену. В дальней части помещения располагался стол с компьютером. Несколько папок и стопок с фотографиями, перетянутыми резинкой, были разложены в образцовом порядке.
Взгляд мой сразу же привлекла доска с прикрепленными к ней фотографиями. Их было не много, и висели они ровно и симметрично, через равные промежутки, не закрывая друг друга. Судя по аккуратности расположения, можно было сделать вывод, что мистер Тернер крайне щепетильно относился к подбору этих фотографий. Наверное, это были его любимые снимки. Скользнув по ним беглым взглядом, я не заметила в них ничего особенного. Однако за те несколько минут, пока мистер Тернер возвращал на место инвентарь к предыдущей фотосессии, я разглядела их повнимательнее.
На фотографиях были изображены и мужчины, и женщины, и дети, и даже старики. Фотографий пейзажа, зданий или животных там не было. Только люди. Они были запечатлены на фоне совершенно разной местности: на ступенях перед старинными зданиями, на серебристом песке пляжа, на самой запруженной улице Верхнего Ист Сайда, в беспредельном цветочном поле и в мрачном полумраке сквера. И хоть там не было ни одной фотографии, которая походила бы на другую, однако кое-что их объединяло. На лицах каждого, изображенного на снимках, было передано особенное, легко читаемое выражение: дерзость, веселость, грусть, вызов, ярость, кокетство, одухотворенность, игривость, соблазн… Были лица, которые не выражали совсем ничего, однако и это с большой сноровкой было представлено фотографом как состояние погружения в себя и раздумий о чем-то важном. Я уверена, что некоторые из этих снимков клиенты точно отбросили бы как неудачные, а некоторые и вовсе были случайными изображениями занимающихся своим делом людей, не подозревающих о том, что их фотографируют. Однако то, что Брайан Тернер видел в них нечто, чего не видели остальные, и старался передать в своих фотографиях что-то неповторимое, невидимое в реальной жизни, не оставляло сомнений.