– Значит, создание фотографий – это одновременно и ваша работа, и досуг, и увлечение?
– Для меня это больше, чем все, что вы перечислили. Как можно обозначить каким-либо словом все, без чего ты не представляешь себя?
Мне показалось, что он хотел добавить еще что-то, однако в последний момент передумал, и решил промолчать. Мое же настроение от его слов немного омрачилась. Даже проникающий сквозь кроны зеленый свет словно стал бледнее. Я смотрела на Брайана, человека, который обрел себя в этой жизни, который каждый день делает то, что приносит ему удовольствие, который творит и наслаждается творением рук своих. Я же испытала невольное чувство зависти. Это было то, о чем я мечтала, к чему стремилась, что тщетно старалась получить. Может, поэтому меня так к нему и потянуло? Он воплощал в себе то, к чему так страстно стремилась я?
Неужели это так легко: просто взять и заниматься тем, что нравится? Почему же тогда у меня ничего не получалось? Что со мной не так? Почему мне постоянно приходилось идти на компромиссы со своими желаниями или же вообще подавлять их, уступая суровой действительности? Почему некоторые легко занимают отведенное им место в жизни, пребывая в гармонии со своей натурой, а остальные все время вслепую бродят, пытаясь отыскать выход, однако каждый раз неумолимо упираются в тупик? Может, только единицам предназначено найти свое место, не разбившись по дороге к нему?
Тем временем перед нами медленно, словно живой занавес, расступились ветви деревьев, и я почувствовала на своем лице крохотные брызги влаги. Перед моими глазами предстала удивительная картина. Мы оказались в самом сердце небольшого ущелья, с которого серебристыми потоками с ревом низвергался водопад. Вода струилась по массивным, поросшим мхом каменным уступам, пенясь и обрушиваясь в прозрачные воды озера. В этом лесном ущелье благодаря густым кронам деревьев стоял таинственным полумрак, благодаря чему создавалась впечатление, будто мы шагнули в таинственный первобытный мир. Великолепная в своей необузданности дикая красота моментально вытеснила из моей головы все мысли, которые вдруг показались мне мелочными и ничтожными по сравнению с окружающим меня торжестве природы.
Мы с Брайаном поднялись на каменный мост, с которого открывался лучший вид на водопад и струящиеся под нами неспокойные воды. Мы постарались отойти подальше от галдящей недалеко от нас группки туристов, бешено щелкающих фотоаппаратами. Мы неподвижно замерли, глядя вниз и задумавшись каждый о своем. Вдруг я заметила, что и Брайан достал камеру и жадно навел ее на водопады.
– Что вы делаете? – искренне удивилась я. – Готова биться об заклад, у вас и так по меньшей мере сто снимков этих водопадов!
– Так и есть, – он даже не повернул ко мне головы, не отвлекаясь от объектива. – Но, если говорить откровенно, я не могу сдержать себя, когда вижу что-то настолько прекрасное. Это выше моих сил. Я каждый раз чувствую что-то вроде чувства долга увековечить этот момент.
– Однако это ведь ужасно! Получается, что вы никогда не можете просто насладиться моментом, прочувствовать его, забыв обо всем остальном. Вы смотрите на окружающий мир через камеру объектива, видите его лишь в одной плоскости и в ограниченной палитре красок, предложенных современными технологиями. Конечно, все ваши фотографии прекрасны, – поспешно добавила я. – Однако ведь это все – не по-настоящему. Выходит, что ваша реальность – это камера и глянцевые прямоугольники фотографий.
Говоря это, я немного стушевалась и покраснела. Мне ли было говорить об этом? Разве я сама порой не теряла связь с реальностью настолько, что мне казалось, будто я в ней и не существую, принадлежа совсем другому, воображаемому миру?
Брайан вдруг опустил камеру и развернулся ко мне. Взгляд его лучистых, глубоких глаз, где все эмоции словно скрывались за дымкой тумана, встретились с моими.
– Знаете, Летиция, а ведь я никогда об этом не думал в таком ключе, – немного помолчав, наконец сказал он. – С самого детства фотографии стали моей страстью. Сначала я фотографировал на дешевую мыльницу, купленную за скопленные карманные деньги, затем на телефон с ужасно мутной камерой. И лишь в более взрослом возрасте, когда я сам начал понемногу подрабатывать, я смог купить себе приличный фотоаппарат. Фотографировать все вокруг себя стало настолько привычной и естественной частью моей жизни, что я даже не задумывался над этим, как мы не задумываемся над тем, каким образом мы двигаем ногами при ходьбе или как дышим. Когда пришло время поступать в колледж, я понял, что не знаю, куда идти. Все, что я знал, это то, что единственное, чем я хочу заниматься в жизни – это увековечивать моменты. Это стало и моим смыслом, и моим заработком. Потому что, честно говоря, я не знаю, что бы я мог делать, если бы у меня отобрали камеру. Вернее, я не знаю больше ничего, что стоило бы делать, чтоб вообще тратить на это время.