– Можем спуститься вниз, ближе к воде, если не боишься, – неожиданно будничным тоном предложил Брайан. – Здесь есть безопасный спуск, по которому мы можем сойти прямиком к озеру.
Чего я могла бояться, когда он рядом. Господи, да предложи он мне сейчас сигануть с моста вниз головой прямо в водные глубины, я и то согласилась бы, не раздумывая. Когда я пребывала в таком настроении, я была готова на любые безумства.
Мы сошли с моста, прошли немного вперед и обнаружили узкую лестницу, спиралью круто уходящую вниз. Я пропустила Брайана вперед, на случай, если от избытка чувств я споткнусь и покачусь по лестнице. С меня вполне станется. Особенно в моем длинном струящемся платье. И в туфлях. И в полном эмоциональном дисбалансе. Для лазанья по ущельям одета я была, мягко говоря, не самым подходящим образом, но впечатление, бесспорно, производила. Я цеплялась за перила такой мертвой хваткой, что дала бы сто очков вперед висящему над пропастью альпинисту. Брайан то и дело повторял мне, чтоб я не волновалась, потому что, если я оступлюсь, дальше мы в любом случае покатимся вместе. Я находила это утешение довольно-таки сомнительным.
Когда мы благополучно спустились к самому тенистому подножию ущелья, Брайан протянул мне руку, чтоб помочь спуститься. Я почувствовала сухое тепло его ладони и шероховатую мозоль на пальце, которым он нажимал на кнопку фотоаппарата. Как только я спрыгнула с последней ступени, его рука немного задержалась в моей, легко проведя по внутренней стороне ладони.
Вода здесь бушевала и пенилась с таким шумом, что мы с Брайаном едва слышали друг друга. Над поверхностью озера клубилась зыбкая водяная пелена, сотканная из миллиардов разлетающихся брызг. Воздух был напитан влагой, свежестью и пьянящим ароматом свободы. Мы начали осторожно подбираться ближе к воде, стараясь не поскользнуться на влажных камнях. Брайан снова осторожно взял меня за руку, но теперь уже не выпускал ее.
– Еще не хватало, чтоб ты упала и утонула здесь по моей вине, и меня до конца жизни по ночам беспокоил твой жаждущий отмщения призрак. И, даже если он будет в этом прекрасном платье, все равно это вряд ли доставит мне удовольствие, – сказал он, обхватывая меня за талию, и спуская на землю с небольшого возвышения у самой кромки воды. При этом он касался меня так мягко, словно я была хрупкой хрустальной куклой, которая разобьется, если сжать ее слишком сильно.
– Не льстите себе, мистер Тернер, – вздернув нос, сказала я. – Я уж точно не стала бы тратить свое время на посещения вашей квартиры. Я бы осталась здесь, в этом прекрасном месте, и развлекалась бы тем, что распугивала назойливых туристов. Как по мне, это гораздо веселее. А затем этот парк оброс мы мрачными легендами, страх изгнал бы из него всех посетителей, и лишь подростки по ночам пробирались бы сюда, чтоб пощекотать себе нервишки. А это место стало бы называться Озером Призрачной Дамы.
– Боже мой, Летиция, – засмеявшись, сказал Брайан. – Вы читали слишком много романов в детстве.
«Вы даже не представляете, насколько много», – подумала я.
Мы стояли у самой кромки воды. Совсем рядом с нами буйствовал и ревел водопад. Однако чуть дальше вода уже успокаивалась, и текла дальше спокойным и размеренным потоком. Здесь никого не было, и лишь где-то наверху, на мосту, смеялись и переговаривались люди.
Мы с Брайаном прошли немного дальше вдоль берега. Вода была настолько хрустально-чистой, что мне не составило труда рассмотреть все камешки на волнообразном дне. Течение здесь было уже совсем слабым. Я присела, осторожно придерживая подол платья, и зачерпнула воду в ладонь. Она оказалась обжигающе ледяной. Я разжала пальцы, и серебристые струйки с едва слышим журчанием присоединились к собратьям.
Рядом со мной раздался едва слышный щелчок фотоаппарата. Я недоуменно обернулась на звук. Брайан, тоже присев, держал наведенную на меня камеру. Я укоризненно посмотрела на него.
– Простите меня, Летиция, однако я не смог бы себе простить, если бы не запечатлел вас здесь. Вы бы знали, какие невероятные кадры порой получаются, когда люди не догадываются, что их снимают. Ни наигранности, ни зажатости, ни доли кокетства. Сейчас, Летиция, вы выглядите самой собой, без приукрашиваний, без обмана, без масок. Оглянитесь вокруг. Ведь это же ваша стихия. Низвергающиеся водопады, которые шумными потоками сносят все на пути к конечной цели, и тихая гавань, где воды успокаиваются, где царит гармония и почти мистический покой. Это сочетание противоречий – это вы. Вот почему я и привез вас сюда. Когда я фотографировал вас в своей студии, я не мог отогнать от себя желание увидеть вас здесь, в этом месте, которое вытолкнуло бы на поверхность все наполнявшие вас страсти, унесло бы с текучей водой все сковывающие вас образы, которые находятся у вас в голове и не позволяют настоящей Летиции прорваться на свободу. Прошу вас. Не откажите мне в этом.