Брайан порывисто развернулся ко мне всем корпусом и снова взял меня за руку, но на этот раз – гораздо с большим чувством. Его глаза не могли скрыть довольства, словно я только что сказала то, что его чрезвычайно порадовало.
– Знаешь, может, и нехорошо так говорить, однако меня не могут не радовать твои слова. Я всегда молчал, но, раз уж ты сама заговорила об этом… Я с самого начала неодобрительно относился к этой твоей затее. Знаю-знаю, это меня совсем не касается, и ты наверняка думаешь, что я говорю это лишь по тому, что не хочу делить тебя ни с кем другим…
На эти слова мое сердце отозвалось учащенным стуком.
– Когда ты впервые пришла ко мне в студию, – продолжил он, – мне хватило одного взгляда, чтоб понять, что ты – необычная девушка. Что-то подсказало мне, что ты еще очень удивишь меня. Я сгорал от нетерпения, когда уже смогу сфотографировать тебя… А потом ты сказала, что тебе нужны снимки для модельного агентства, и даже показала мне, как именно ты собираешься позировать… И тогда я понял, что дело дрянь, и все, что я увижу, будет далеко от моих ожиданий, как земля от солнца…
– Что ж, теперь я понимаю, почему у тебя был такой разочарованный вид, – хмыкнула я. – А я-то все ломала себе голову, чем успела вызвать твое неудовольствие.
– Что, неужели было так заметно? – удивился Брайан. – А я-то был уверен, что прекрасно умею себя контролировать…
– Ну, с этим действительно тяжело поспорить. Ты почти всегда скрываешь свои настоящие чувства и эмоции. Иногда мне кажется, что достучаться до тебя так же тяжело, как проломить каменную стену.
Брайан от души засмеялся.
– Ну, среди нас двоих проявление эмоций – твоя прерогатива, – уклончиво ответил он. – Ну, а если серьезно, не то, чтоб я испытывал какую-то неприязнь к модельной индустрии. Невозможно плохо относиться к тому, что объединяет огромное количество людей. Ведь мода – это тоже своеобразная религия, которая не знает ни территориальных, ни возрастных, ни языковых барьеров – ей слепо верят все. Но, когда я смотрю на идеальные фотографии модели, вызывающие восторг у всего мира, я вижу лишь выражение лица, которое ей должно принять, позу, в которую ей сказали встать, одежду, которую на нее надели… С моделью ведут себя, как с безвольной куклой, и она так и ведет себя, исполняя чужие команды. Я понимаю, так и должно быть, ведь это и есть ее работа. Но для меня все это так наигранно, искусственно, фальшиво. Нет никакой живости, никакой энергетики, никакого чувства. Иногда я с жалостью и болью представляю, какие прекрасные снимки можно сделать с этой красивой девушкой, если позволить ее телу следовать своим внутренним ощущениям, а не переживать о том, насколько выгодно смотрится в камере ее левый профиль и не слишком ли толстые у нее бедра. И, когда ты позировала мне, еще не испорченная многолетней привычкой к заученным действиям, которые должны соответствовать требованиям заказчика, однако уже готовилась к этому… Нет, я не мог спокойно об этом думать. Сама мысль о том, что ты, такая прекрасная в своей естественности и неподкупном чувстве, должна будешь выгодно демонстрировать какой-то дурацкий костюм от известного бренда, для меня неприятна и почти оскорбительна.
Эта речь произвела на меня огромное впечатление. Но, несмотря на то, как сильно польстили мне его слова, я сделала вид, что меня это совсем не тронуло. Я не собиралась уступить ему так легко. Пусть еще немного поборется за победу.
– Мне кажется, ты несправедлив и уж слишком пристрастен. Все совсем не так плохо, как ты описываешь. Многие фотографы, напротив, ждут от своих моделей творческих идей, оригинальности, эпатажа, чего-то, что никто до этого не демонстрировал. Далеко не все модели должны выполнять набор стандартных заученных поз, как ты говоришь.
Признаться, здесь Брайан немного сконфузился. Что ж, вот так уже значительно лучше!
– Да, ты права. Возможно, я действительно немного преувеличиваю. Но, я уверен, никто не сможет отобразить тебя на фотографии так, как делаю это я. Для этого нужно установить с тобой связь, а у них нет на это ни времени, ни желания – в модельной индустрии дорога каждая минута, а на твое место стоит очередь еще из сотни претенденток. А, чтоб показать твою истинную красоту и увидеть все твои достоинства, они должны понять, что ты чувствуешь, как мыслишь, к чему стремишься – а разве они над этим задумаются?